Попко Иван Демьянович
"Черноморские казаки в их гражданском и военном быту. В двух частях"
Санкт-Петербург, 1858г.
(отрывок)
Два пластуна, отец и сын, залегли ночью на кабаньем следу в плавне. Только рассвело, послышались им пыхтенье и хруск: огромный черный кабан ведет свою семью к водопою. Пластуны произвели легкий шорох, кабан насторожил уши и стал как вкопанный. Отец предоставил себе честь первого выстрела, выстрелил и поранил, но не повалил кабана — не угодил старина ни в лоб, ни под лопатку. Свинья с поросятами шарахнулась назад, а кабан сделал было яростный прыжок вперед, на первый запах порохового дыма, но, ощутив рану, тоже повернул назад и покатил вслед за своим стадом. Отец продул ружье и стал заряжать, ворча, — успел-де понаведаться дурной глаз, начинает моя литовка легчить...
А сын со всех ног махнул за раненым зверем по горячему следу. Видит он кровавую струйку и слышит звучный треск очерета впереди себя, да никак не уловит глазом утикающего зверя — слишком густ был очерет. Пробежал он этак шагов сотню, кровавый след и торопливый треск все впереди его...
Вдруг что-то сзади толкнуло его в ноги и больно, будто косой, хватило по обеим икрам. Повалился пластун навзничь и очутился на спине кабана. Тряхнул кабан спиной, махнул клыком и располосовал пластуну черкеску с полушубком от пояса до затылка. Еще одно мгновение, один взмах клыка— и свирепое животное выпустило бы своей жертве все внутренности, но в это бедовое мгновение раздался выстрел, пуля угодила в кабанье рыло, пониже левого глаза, и кабан с разинутой пастью растянулся на месте, во всю свою трехаршинную длину. То был выстрел отца молодого пластуна, так удивительно попавшего на кабаний клык, лезвие которого чуть ли не острее черкесской шашки. А удивительного, впрочем, тут ничего нет.
Раненый кабан, чуя за собой близкую погоню и прикрывая бегство своей самки с детенышами, бежал-бежал, да вдруг вернулся назад по своему следу, прыгнул в сторону и сделал засаду на своего преследователя, которого и подкузьмил сзади, как скоро тот миновал его. Обе икры бедняка были прохвачены до кости. "А що, хлопче, будешь теперь знати, як гнатись, да не оглядатись", — проговорил старый пластун, перевязывая сыну раны и журя его за неосмотрительность.
http://kubanska.org/popko.htm
"Черноморские казаки в их гражданском и военном быту. В двух частях"
Санкт-Петербург, 1858г.
(отрывок)
Два пластуна, отец и сын, залегли ночью на кабаньем следу в плавне. Только рассвело, послышались им пыхтенье и хруск: огромный черный кабан ведет свою семью к водопою. Пластуны произвели легкий шорох, кабан насторожил уши и стал как вкопанный. Отец предоставил себе честь первого выстрела, выстрелил и поранил, но не повалил кабана — не угодил старина ни в лоб, ни под лопатку. Свинья с поросятами шарахнулась назад, а кабан сделал было яростный прыжок вперед, на первый запах порохового дыма, но, ощутив рану, тоже повернул назад и покатил вслед за своим стадом. Отец продул ружье и стал заряжать, ворча, — успел-де понаведаться дурной глаз, начинает моя литовка легчить...
А сын со всех ног махнул за раненым зверем по горячему следу. Видит он кровавую струйку и слышит звучный треск очерета впереди себя, да никак не уловит глазом утикающего зверя — слишком густ был очерет. Пробежал он этак шагов сотню, кровавый след и торопливый треск все впереди его...
Вдруг что-то сзади толкнуло его в ноги и больно, будто косой, хватило по обеим икрам. Повалился пластун навзничь и очутился на спине кабана. Тряхнул кабан спиной, махнул клыком и располосовал пластуну черкеску с полушубком от пояса до затылка. Еще одно мгновение, один взмах клыка— и свирепое животное выпустило бы своей жертве все внутренности, но в это бедовое мгновение раздался выстрел, пуля угодила в кабанье рыло, пониже левого глаза, и кабан с разинутой пастью растянулся на месте, во всю свою трехаршинную длину. То был выстрел отца молодого пластуна, так удивительно попавшего на кабаний клык, лезвие которого чуть ли не острее черкесской шашки. А удивительного, впрочем, тут ничего нет.
Раненый кабан, чуя за собой близкую погоню и прикрывая бегство своей самки с детенышами, бежал-бежал, да вдруг вернулся назад по своему следу, прыгнул в сторону и сделал засаду на своего преследователя, которого и подкузьмил сзади, как скоро тот миновал его. Обе икры бедняка были прохвачены до кости. "А що, хлопче, будешь теперь знати, як гнатись, да не оглядатись", — проговорил старый пластун, перевязывая сыну раны и журя его за неосмотрительность.
http://kubanska.org/popko.htm
Комментариев нет:
Отправить комментарий