Попко Иван Демьянович
"Черноморские казаки в их гражданском и военном быту. В двух частях"
Санкт-Петербург, 1858г.
(отрывок)
В Запорожском и старого времени Черноморском войске по всем необходимейшим в строении общества должностям, или званиям, были особые представители, носившие одинаковый с предводителем войска титул: войсковой, то есть один изо всего и для всего войска. Был войсковой судья, который чинил суд и расправу; был войсковой писарь, который хранил войсковую печать и рассылал по куреням "листы" ; был войсковой есаул, который заведовал делами полиции; был войсковой "протопопа", который имел попечение о церкви; был войсковой "пекарь", который заправлял артиллерией; был войсковой "довбыш", который бил в литавры сбор и тревогу, и был даже войсковой "кухарь", или интендант по части продовольствия.

 Но, к удивлению, не было одного, очень нужного лица — не было войскового лекаря. Ужели тогдашние казаки были закалены до того, что их не брала никакая болезнью. Нет, это было бы выше человеческой природы. Платили и тогда дань природе, а еще большую дань платили войне: бывали больные и еще чаще бывали раненые. Но врачебная помощь не выходила из ряда обыкновенных услуг между односумами, и в каждом односумстве были люди. обладавшие знанием добрых свойств растений и магической силой наговоров. К разряду таких людей принадлежали преимущественно артельщики и кашевары. И дома, и в походе не переводился у них запас лекарственных зелий и снадобий. Были они люди самых строгих правил, считали за грех дать уголек на трубку из костра, на котором варилась каша, обет безбрачия выполняли ненарушимо и за свою "працю" (практику) не требовали ни воздаяния, ни известности. И, может быть, эта самая скромность была причиной, что в составе войскового штаба не имелось войскового лекаря. Не будем касаться наговоров: темна вода во облацех воздушных. Но лечение травами, в разных видах, была чистая действительность. Самые тяжелые раны излечивались мазями из соков растений, Кто найдет это противным науке и теории вероятностей, может справиться с современным опытом, за которым не нужно дальше идти, как в аулы закубанских горцев, там тот же самый способ лечения ран растительными, жидкими мазями. Натура, скажут, сильная, неиспорченная натура...

 Могла лечить и натура, но односумы, как упомянуто, все-таки помогали. Раненому не давали спать около трех суток, у его изголовья стучали в бубен и пели боевую песню. Лежал ли он на биваке или в курене, пред его глазами раскладывали огонь, блеск которого облегчал тоску, какая чувствуется от потери крови и избытка телесных страданий. Пуще всего не допускали к нему людей с дурным глазом, с излишней, если угодно, восприимчивостью. Ни в каких костераздроблениях не прибегали к помощи хирургии, на конец концов ей предпочитали смерть. Но если приключался антонов огонь, тогда другое дело, тогда бывали пациенты, что сами себе простым ножом отхватывали ногу или руку, Если нужно было вывести осколки кости из прострела ноги или руки, то вводили в рану волосяную заволоку и дергали ее взад и вперед несколько раз, Больше ли тогда было выздоравливающих или больше умирающих — отчетов не сохранилось; дело хоть и не слишком давнее, да не письменное.
http://kubanska.org/popko.htm