Русская старина
Том 23, 1878г.
Мигрин И.И.
Похождения или история жизни Ивана Мигрина
Черноморского казака
1770-1850гг.
(10-я часть)
IV.
Проживши около года в Екатеринодаре, отпросился я в отпуск на родину и отправился вместе с земляком и приятелем моим сотником Порохлею. Все родные мои были чрезвычайно обрадованы приездом моим: я всех их посещал.
В Малороссии прожил я месяцев пять и проживал большую часть времени в м. Ирклееве, в доме богатого помещика Угричича-Требинского, сын коего, Александр Максимович, был долгое время управляющем таганрогскою таможнею, с которым, впоследствии времени, и здесь видался я. Ныне (1850г.?) он статский советник и управляет петербургскою таможнею. В доме Требинского время проводил я весьма приятно.
В это время приезжал в Малороссию дядя мой по матери — губернский секретарь Михаил Петрович Чернавский. Он управлял всеми имениями графа Разумовского и имел значительное состояние.
По приезде его, я сделал ему визит, утром. Он, быть может, занимался в это время делами, и потому принял меня — не то чтобы сухо, но я ожидал от него гораздо более родственного приема. Потом я еще раз посетил его и ожидал от него подобной вежливости; но он, видно, не признал это нужным. Таковое холодное обхождение его со мною не произвело между нами симпатии. Несколько раз после того встречался я с ним в доме Требинского, и когда он заводил разговор о Петербурге, я, бывши там два года и считая себя знающем не менее его нередко спорил с ним и противоречил ему. Таковое поведение мое с дядею было поводом решительного равнодушия и отсутствия всякого сочувствия ко мне. Ныне жалею я о том, потому что последующие обстоятельства жизни моей заставили меня искать помощи его — но ничего не мог получить!
Приобретенными мною в Польше деньгами я не умел распорядиться благоразумно и не наблюдал в них строгой бережливости: часть из них прожил; часть раздал приятелям в долг, и не получил. У меня оставалось еще не более половины — 5,000 руб. асс. Тогда пришла мне благая мысль: чтобы не растратить остального, приобрести, в запас для будущности, какое-нибудь именьице. От одного соседа узнаю, что продается небольшое имение в Херсонской губернии, и когда собрался возвратиться в Черноморию, — добрый дядя мой Иван Васильевич Мигрин согласился отправиться вместе со мною в Херсонскую губернию, для осмотра продаваемого имения, и мы поехали.
Имение это было в Ольвиопольском уезде, деревня Мариановка: крестьян 24 души; земли три тысячи десятин; господский домик, сад, скот; хороший пруд с рыбою; оно принадлежало дворянке, вдове — фамилию теперь не помню, и за все это я заплатил пять тысяч рублей ассигнациями. В нынешнее время (1860г.) одна земля эта стоит сто тысяч рублей!
Оставивши в купленной деревне человека для управления, я возвратился в Екатеринодар.
Атаман Чепига встретил меня с радостью; он скучал за мною, и, при первой встрече со мною, сказал мне, между прочим, слова из малороссийской песни: «Ждала, ждала, да и плакаты стала!»
Он, точно, любил меня как сына.
Открылась война с Персиею; полковника Головатого командировали в Астрахань с двумя пешими полками казаков и с флотилиею. Около Астрахани, где расположены были казаки, места, как известно, болотистые и нездоровые. Болезни и смертность истребляли людей, так что полки, простоявши в этих местах год, лишились в это время из тысячи человек — 400. Наконец, и Головатый умер там же.
По замирению с Персиею, полки возвратились в Черноморию в самом жалком виде: люди изнуренные, больные, оборванные — все платье износили.
До возвращения еще полков из Астрахани скончался благодетель мой атаман Чепига, расположение коего ко мне с каждым днем увеличивалось и влияние мое на войсковые дела, за отсутствием Головатого, еще более распространилось, а с тем вместе увеличивалось общее расположение и уважение ко мне Войска.
По смерти Чепиги, должность кошевого атамана исправлял временно Войсковой кошевой писарь, подполковник Котляревский.
По донесении начальству в Петербург о смерти Чепиги, назначен был на место его кошевым атаманом Головатый; но повеление об этом получено по смерти уже его, и потому Котляревский утвержден настоящим кошевым атаманом.
Том 23, 1878г.
Мигрин И.И.
Похождения или история жизни Ивана Мигрина
Черноморского казака
1770-1850гг.
(10-я часть)
IV.
Проживши около года в Екатеринодаре, отпросился я в отпуск на родину и отправился вместе с земляком и приятелем моим сотником Порохлею. Все родные мои были чрезвычайно обрадованы приездом моим: я всех их посещал.
В Малороссии прожил я месяцев пять и проживал большую часть времени в м. Ирклееве, в доме богатого помещика Угричича-Требинского, сын коего, Александр Максимович, был долгое время управляющем таганрогскою таможнею, с которым, впоследствии времени, и здесь видался я. Ныне (1850г.?) он статский советник и управляет петербургскою таможнею. В доме Требинского время проводил я весьма приятно.
В это время приезжал в Малороссию дядя мой по матери — губернский секретарь Михаил Петрович Чернавский. Он управлял всеми имениями графа Разумовского и имел значительное состояние.
По приезде его, я сделал ему визит, утром. Он, быть может, занимался в это время делами, и потому принял меня — не то чтобы сухо, но я ожидал от него гораздо более родственного приема. Потом я еще раз посетил его и ожидал от него подобной вежливости; но он, видно, не признал это нужным. Таковое холодное обхождение его со мною не произвело между нами симпатии. Несколько раз после того встречался я с ним в доме Требинского, и когда он заводил разговор о Петербурге, я, бывши там два года и считая себя знающем не менее его нередко спорил с ним и противоречил ему. Таковое поведение мое с дядею было поводом решительного равнодушия и отсутствия всякого сочувствия ко мне. Ныне жалею я о том, потому что последующие обстоятельства жизни моей заставили меня искать помощи его — но ничего не мог получить!
Приобретенными мною в Польше деньгами я не умел распорядиться благоразумно и не наблюдал в них строгой бережливости: часть из них прожил; часть раздал приятелям в долг, и не получил. У меня оставалось еще не более половины — 5,000 руб. асс. Тогда пришла мне благая мысль: чтобы не растратить остального, приобрести, в запас для будущности, какое-нибудь именьице. От одного соседа узнаю, что продается небольшое имение в Херсонской губернии, и когда собрался возвратиться в Черноморию, — добрый дядя мой Иван Васильевич Мигрин согласился отправиться вместе со мною в Херсонскую губернию, для осмотра продаваемого имения, и мы поехали.
Имение это было в Ольвиопольском уезде, деревня Мариановка: крестьян 24 души; земли три тысячи десятин; господский домик, сад, скот; хороший пруд с рыбою; оно принадлежало дворянке, вдове — фамилию теперь не помню, и за все это я заплатил пять тысяч рублей ассигнациями. В нынешнее время (1860г.) одна земля эта стоит сто тысяч рублей!
Оставивши в купленной деревне человека для управления, я возвратился в Екатеринодар.
Атаман Чепига встретил меня с радостью; он скучал за мною, и, при первой встрече со мною, сказал мне, между прочим, слова из малороссийской песни: «Ждала, ждала, да и плакаты стала!»
Он, точно, любил меня как сына.
Открылась война с Персиею; полковника Головатого командировали в Астрахань с двумя пешими полками казаков и с флотилиею. Около Астрахани, где расположены были казаки, места, как известно, болотистые и нездоровые. Болезни и смертность истребляли людей, так что полки, простоявши в этих местах год, лишились в это время из тысячи человек — 400. Наконец, и Головатый умер там же.
По замирению с Персиею, полки возвратились в Черноморию в самом жалком виде: люди изнуренные, больные, оборванные — все платье износили.
До возвращения еще полков из Астрахани скончался благодетель мой атаман Чепига, расположение коего ко мне с каждым днем увеличивалось и влияние мое на войсковые дела, за отсутствием Головатого, еще более распространилось, а с тем вместе увеличивалось общее расположение и уважение ко мне Войска.
По смерти Чепиги, должность кошевого атамана исправлял временно Войсковой кошевой писарь, подполковник Котляревский.
По донесении начальству в Петербург о смерти Чепиги, назначен был на место его кошевым атаманом Головатый; но повеление об этом получено по смерти уже его, и потому Котляревский утвержден настоящим кошевым атаманом.
Комментариев нет:
Отправить комментарий