Русская старина
Том 23, 1878г.
Мигрин И.И.
Похождения или история жизни Ивана Мигрина
Черноморского казака
1770-1850гг.
(8-я часть)
После этого было еще сражение под местечком Кобылкою, где также прогнали поляков, но черноморцы в этом деле не участвовали.
Наконец, подступило войско наше к Праге. Простоявши здесь дня три, назначен был штурм крепости. На заре пущена была ракета: знак, чтобы все были готовы; по второй ракете — пошли на штурм.
Описывать пражского штурма не буду, — это известно по истории; скажу только, что это была ужасная резня! Солдаты были озлоблены против поляков за истребление ими незадолго перед тем, изменнически, русского отряда в Варшаве. Солдаты резали кого ни попало и грабили весь день, и ночь. Тогда существовала еще такая варварская система войны, и это не считалось преступлением.
При вступлении в Прагу, я отбился как-то от своей команды казаков, а может быть и струсил — не помню, забыл уже... и пристал к артиллерии, думая, что, во всяком случае, при пушках безопаснее... Саблю же, однако, имел обнаженную, как герой штурма...
На другой день явилась к Суворову депутация из Варшавы с покорностью безусловною. Тут отдан был уже строгий приказ войскам — вести себя мирно, хотя бы даже и были выстрелы из домов.
За пражский штурм атаман Чепига произведен в генералы.
В Варшаве простояли мы около года, и потом возвратились в Россию; квартиры назначены были нам за Брест-Литовском, в местечке Черешове, принадлежавшем князю Чарторижскому.
Через несколько времени по размещению нашем в местечке, пришел туда какой-то драгунский полк, и командир объявил, что эти квартиры назначены для его полка. Атаман, как человек смирный и несмелый, — не спорил, уступил даже собственную свою квартиру и поместился сам в конюшне; а меня меж тем отправил с донесением к главнокомандующему, испрашивая разрешения: куда ему деваться со своими полками? Я хотел явиться прямо к главнокомандующему, но мне сказали, что Суворов с бумагами никого не принимает, и отослали меня к правителю канцелярии его Курису; но от него едва в три дня добился разрешения, которое, впрочем, было благоприятно: квартиры в Черешове остались за нами.
Атаман велел мне написать представление к главнокомандующему — о награждении чинами некоторых черноморских офицеров и меня о производстве в майоры; но с тем же вместе велел поместить и своих повара и конюха — о производстве их в офицеры. Представление было написано, и я отправился с ним в Варшаву; но подать его не решился и посовестился, чтобы после в Черномории не смеялись и не упрекнули бы нас, что это сделал именно я, а не атаман, зная о влиянии моем на него и непосредственном управлении всеми делами. Случай был весьма благоприятный к моему повышению, но я не хотел воспользоваться им!
Из Черешова выступили мы в лагерь верст за двести, в местечко Бельск, на летнее время. На продовольствие войск следовало нам получить из казны деньги. Послали в Варшаву офицера с требованием. Над ним в комиссии смеялись как над чудаком, и он возвратился ни с чем. Послали еще другого, порасторопнее; но и этот был не более счастлив, и возвратился без успеха. Тогда приступили ко мне войсковые старшины и офицеры, да и сам атаман, чтобы я принялся за это дело и уладил его. А как известно было, что в отпуске при комиссии денег, особенно от кавалерийских полков, требовали значительных пожертвований, то и представлено было мне ничего не пожалеть, лишь бы что-нибудь получить.
Приехав в Варшаву, я явился в комиссию со своим требованием; меня также начали проводить и оказывать те же проделки, как и двум прежним офицерам; я терпел это несколько дней и, наконец, сказал, что явлюсь с жалобою прямо к Суворову. Это подействовало: ко мне сделались ласковее и снисходительнее.
Один из чиновников комиссии, или секретарь ее, вошел, наконец, в ближайшие сношения со мной и сказал, что требование атамана написано недостаточно и что следует гораздо более к получению суммы, и давал наставление как должно написать требование. Чтобы не сделать еще промаха, я просил его самого заняться этим делом, обещая уступить в пользу чиновников комиссии значительную сумму за то, что полки получат гораздо более, нежели ожидали. Требование составлено по всем правилам и вышло к получению более 100 тыс. руб. ассигнациями. Я отдам на комиссию 16 тыс. руб. и 10 тыс. руб. осталось в мою собственную пользу. Наличных денег для полков осталось 80 тыс. руб. — сумма, которой никак не надеялись они получить, а оставленная мною для себя сумма не превышала назначенных мне издержек на комиссию.
(продолжение следует)
Прага — пригород Варшавы
Драгуны — средняя кавалерия (смотри https://ru.wikipedia.org/wiki/Драгуны)
(продолжение следует)
Том 23, 1878г.
Мигрин И.И.
Похождения или история жизни Ивана Мигрина
Черноморского казака
1770-1850гг.
(8-я часть)
После этого было еще сражение под местечком Кобылкою, где также прогнали поляков, но черноморцы в этом деле не участвовали.
Наконец, подступило войско наше к Праге. Простоявши здесь дня три, назначен был штурм крепости. На заре пущена была ракета: знак, чтобы все были готовы; по второй ракете — пошли на штурм.
Описывать пражского штурма не буду, — это известно по истории; скажу только, что это была ужасная резня! Солдаты были озлоблены против поляков за истребление ими незадолго перед тем, изменнически, русского отряда в Варшаве. Солдаты резали кого ни попало и грабили весь день, и ночь. Тогда существовала еще такая варварская система войны, и это не считалось преступлением.
При вступлении в Прагу, я отбился как-то от своей команды казаков, а может быть и струсил — не помню, забыл уже... и пристал к артиллерии, думая, что, во всяком случае, при пушках безопаснее... Саблю же, однако, имел обнаженную, как герой штурма...
На другой день явилась к Суворову депутация из Варшавы с покорностью безусловною. Тут отдан был уже строгий приказ войскам — вести себя мирно, хотя бы даже и были выстрелы из домов.
За пражский штурм атаман Чепига произведен в генералы.
В Варшаве простояли мы около года, и потом возвратились в Россию; квартиры назначены были нам за Брест-Литовском, в местечке Черешове, принадлежавшем князю Чарторижскому.
Через несколько времени по размещению нашем в местечке, пришел туда какой-то драгунский полк, и командир объявил, что эти квартиры назначены для его полка. Атаман, как человек смирный и несмелый, — не спорил, уступил даже собственную свою квартиру и поместился сам в конюшне; а меня меж тем отправил с донесением к главнокомандующему, испрашивая разрешения: куда ему деваться со своими полками? Я хотел явиться прямо к главнокомандующему, но мне сказали, что Суворов с бумагами никого не принимает, и отослали меня к правителю канцелярии его Курису; но от него едва в три дня добился разрешения, которое, впрочем, было благоприятно: квартиры в Черешове остались за нами.
Атаман велел мне написать представление к главнокомандующему — о награждении чинами некоторых черноморских офицеров и меня о производстве в майоры; но с тем же вместе велел поместить и своих повара и конюха — о производстве их в офицеры. Представление было написано, и я отправился с ним в Варшаву; но подать его не решился и посовестился, чтобы после в Черномории не смеялись и не упрекнули бы нас, что это сделал именно я, а не атаман, зная о влиянии моем на него и непосредственном управлении всеми делами. Случай был весьма благоприятный к моему повышению, но я не хотел воспользоваться им!
Из Черешова выступили мы в лагерь верст за двести, в местечко Бельск, на летнее время. На продовольствие войск следовало нам получить из казны деньги. Послали в Варшаву офицера с требованием. Над ним в комиссии смеялись как над чудаком, и он возвратился ни с чем. Послали еще другого, порасторопнее; но и этот был не более счастлив, и возвратился без успеха. Тогда приступили ко мне войсковые старшины и офицеры, да и сам атаман, чтобы я принялся за это дело и уладил его. А как известно было, что в отпуске при комиссии денег, особенно от кавалерийских полков, требовали значительных пожертвований, то и представлено было мне ничего не пожалеть, лишь бы что-нибудь получить.
Приехав в Варшаву, я явился в комиссию со своим требованием; меня также начали проводить и оказывать те же проделки, как и двум прежним офицерам; я терпел это несколько дней и, наконец, сказал, что явлюсь с жалобою прямо к Суворову. Это подействовало: ко мне сделались ласковее и снисходительнее.
Один из чиновников комиссии, или секретарь ее, вошел, наконец, в ближайшие сношения со мной и сказал, что требование атамана написано недостаточно и что следует гораздо более к получению суммы, и давал наставление как должно написать требование. Чтобы не сделать еще промаха, я просил его самого заняться этим делом, обещая уступить в пользу чиновников комиссии значительную сумму за то, что полки получат гораздо более, нежели ожидали. Требование составлено по всем правилам и вышло к получению более 100 тыс. руб. ассигнациями. Я отдам на комиссию 16 тыс. руб. и 10 тыс. руб. осталось в мою собственную пользу. Наличных денег для полков осталось 80 тыс. руб. — сумма, которой никак не надеялись они получить, а оставленная мною для себя сумма не превышала назначенных мне издержек на комиссию.
(продолжение следует)
Прага — пригород Варшавы
Драгуны — средняя кавалерия (смотри https://ru.wikipedia.org/wiki/Драгуны)
(продолжение следует)
Комментариев нет:
Отправить комментарий