Кубанский исторический и литературный сборник
№ 18
1962г.
стр.25
Петр Кучеря
Былое
В Кубанских войсковых частях (в полках, батареях и в пластунских батальонах) казаки одной станицы вышучивали или даже «допекали» казаков других станиц.
Это была своеобразная традиция, передававшаяся из поколения в поколение и свойственная только казакам.
В регулярной российской армии, флоте и в авиации этого не было.
Приходится пожалеть, что те, которым в прошлое время были вверены бразды правления, совершенно не понимали высокой ценности этого богатого этнографического материала и ни сами ничего не делали в отношении его собирания для сохранения от исчезновения, но и не помогали тем немногим, что посвятили свое неслужебное время этой кропотливой работе, столь важной для грядущих поколений и истории.
Вследствие такого недопонимания, этот богатейший материал, попавши, волею судьбы, в свистопляску российского лихолетья, обречен на исчезновение.
Писались истории или памятки войсковых частей, перечислялись и описывались их боевые действия, приводились подвиги отдельных героев, упоминались парады, торжественные встречи или посещения высокопоставленных лиц, полковые, батарейные или батальонные праздники с непременным участием хора трубачей и песенников, джигитовки и прочее. Историки этого ранга тяготели к представлению в рамках только боевой и строевой сторон своих частей, совершенно пренебрегая иною, не менее важной стороною — честной, неофициальной или внеслужебною жизнью, что так ценно и важно для полноты подлинной истории, чему теперь суждено «кануть в Лету».
*****************************
Мотивом для вышучивания служили, обычно, какой-либо курьезный случай, имевший место в той или другой станице. Иногда же были и выдумки анекдотического характера. Приукрашенные неиссякаемым черноморским юмором, меткостью и образностью выражений, они являлись плодами творческой изобретательности остряков и шутников, вносили веселье в среду рядового казачества и скрашивали однообразие, а зачастую, и тяготы военной службы, как и песня — спутница казака в течение всей его жизни.
Так, казаков станицы Полтавской «допекали» шуткой (в разных вариантах), что в ихней станице «бугай на пужарь звоныв».
Это не выдумка, а действительность.
Случилось это во времена уже никогда не повторяемого казачьего приволья, когда домашний скот частенько уходил из-под хозяйского надзора со двора «в самовольную отлучку» и попадал на церковную площадь, покрытую густым ковром сочного спорыша.
Так вот и бугай пана Крыженя (Крыжановского) иногда не отказывал себе в удовольствии сделать прогулку на площадь и, если не с голодухи, то просто от скуки пощипать соблазнительного зеленого спорыша.
Никаких строений, кроме церкви, отдельной от нее колокольни и церковной сторожки, на площади, конечно, не было.
Церковь с колокольнею и сторожкою были огорожены дощатым забором, все четверо ворот которой всегда были открыты настежь.
Колокольня была деревянная, имевшая форму правильной шестигранной призмы, с пирамидальной, тоже шестигранною крышею, с позолоченным крестом на ее вершине. Покоилась она на шести массивных дубовых столбах. С земли на колокольню вела деревянная лестница, а от часового колокола, через окно, свешивалась к земле веревка с петлею на конце, чтобы, когда надо было отбивать часы, не подниматься сторожу по лестнице и этим не утруждать его старческие ноги, особенно по темноте.
Почему то именно из любопытства ли, или просто, чтобы убить время, но бугай Крыжаня однажды забрался в церковную ограду, а очутившись там, не мог не соблазниться, чтобы не почесаться об один из столбов колокольни, выбрав, как на грех, для этого именно тот у которого спускалась петля от часового колокола.
Почесываясь и отгоняя мух и оводов, бугай угодил рогами в петлю и, конечно неумышленно, произвел удар в колокол. Испугался... рванулся наутек, но петля держала его на привязи, а попытка освободиться от нее привела только к беспорядочному набату, еще больше пугавшему и раздражавшему его.
Прибежавший сторож, не без труда, успокоил не на шутку взбеленившегося невольного звонаря и освободил его из петли.
Почувствовав себя на свободе «звонарь» со всех четырех бросился домой, но на углу площади остановился и, нервно помахивая хвостом, долго смотрел в направлении колокольни, точно желая собраться с мыслями, чтобы отдать себе отчет — что же именно произошло.
Казалось бы — пустяк, который, как говорится, выеденного яйца не стоит, но из него возник мотив для вышучивания полтавцев.
№ 18
1962г.
стр.25
Петр Кучеря
Былое
В Кубанских войсковых частях (в полках, батареях и в пластунских батальонах) казаки одной станицы вышучивали или даже «допекали» казаков других станиц.
Это была своеобразная традиция, передававшаяся из поколения в поколение и свойственная только казакам.
В регулярной российской армии, флоте и в авиации этого не было.
Приходится пожалеть, что те, которым в прошлое время были вверены бразды правления, совершенно не понимали высокой ценности этого богатого этнографического материала и ни сами ничего не делали в отношении его собирания для сохранения от исчезновения, но и не помогали тем немногим, что посвятили свое неслужебное время этой кропотливой работе, столь важной для грядущих поколений и истории.
Вследствие такого недопонимания, этот богатейший материал, попавши, волею судьбы, в свистопляску российского лихолетья, обречен на исчезновение.
Писались истории или памятки войсковых частей, перечислялись и описывались их боевые действия, приводились подвиги отдельных героев, упоминались парады, торжественные встречи или посещения высокопоставленных лиц, полковые, батарейные или батальонные праздники с непременным участием хора трубачей и песенников, джигитовки и прочее. Историки этого ранга тяготели к представлению в рамках только боевой и строевой сторон своих частей, совершенно пренебрегая иною, не менее важной стороною — честной, неофициальной или внеслужебною жизнью, что так ценно и важно для полноты подлинной истории, чему теперь суждено «кануть в Лету».
*****************************
Мотивом для вышучивания служили, обычно, какой-либо курьезный случай, имевший место в той или другой станице. Иногда же были и выдумки анекдотического характера. Приукрашенные неиссякаемым черноморским юмором, меткостью и образностью выражений, они являлись плодами творческой изобретательности остряков и шутников, вносили веселье в среду рядового казачества и скрашивали однообразие, а зачастую, и тяготы военной службы, как и песня — спутница казака в течение всей его жизни.
Так, казаков станицы Полтавской «допекали» шуткой (в разных вариантах), что в ихней станице «бугай на пужарь звоныв».
Это не выдумка, а действительность.
Случилось это во времена уже никогда не повторяемого казачьего приволья, когда домашний скот частенько уходил из-под хозяйского надзора со двора «в самовольную отлучку» и попадал на церковную площадь, покрытую густым ковром сочного спорыша.
Так вот и бугай пана Крыженя (Крыжановского) иногда не отказывал себе в удовольствии сделать прогулку на площадь и, если не с голодухи, то просто от скуки пощипать соблазнительного зеленого спорыша.
Никаких строений, кроме церкви, отдельной от нее колокольни и церковной сторожки, на площади, конечно, не было.
Церковь с колокольнею и сторожкою были огорожены дощатым забором, все четверо ворот которой всегда были открыты настежь.
Колокольня была деревянная, имевшая форму правильной шестигранной призмы, с пирамидальной, тоже шестигранною крышею, с позолоченным крестом на ее вершине. Покоилась она на шести массивных дубовых столбах. С земли на колокольню вела деревянная лестница, а от часового колокола, через окно, свешивалась к земле веревка с петлею на конце, чтобы, когда надо было отбивать часы, не подниматься сторожу по лестнице и этим не утруждать его старческие ноги, особенно по темноте.
Почему то именно из любопытства ли, или просто, чтобы убить время, но бугай Крыжаня однажды забрался в церковную ограду, а очутившись там, не мог не соблазниться, чтобы не почесаться об один из столбов колокольни, выбрав, как на грех, для этого именно тот у которого спускалась петля от часового колокола.
Почесываясь и отгоняя мух и оводов, бугай угодил рогами в петлю и, конечно неумышленно, произвел удар в колокол. Испугался... рванулся наутек, но петля держала его на привязи, а попытка освободиться от нее привела только к беспорядочному набату, еще больше пугавшему и раздражавшему его.
Прибежавший сторож, не без труда, успокоил не на шутку взбеленившегося невольного звонаря и освободил его из петли.
Почувствовав себя на свободе «звонарь» со всех четырех бросился домой, но на углу площади остановился и, нервно помахивая хвостом, долго смотрел в направлении колокольни, точно желая собраться с мыслями, чтобы отдать себе отчет — что же именно произошло.
Казалось бы — пустяк, который, как говорится, выеденного яйца не стоит, но из него возник мотив для вышучивания полтавцев.
Комментариев нет:
Отправить комментарий