1-я часть
Канивецкий Н.Н.
На вершок от счастья
Краснодар, 1993г.
стр.182-184

ВЧЕРАШНИЕ ВРАГИ
(В вагоне)

Тянутся бесконечною лентой стальные рельсы, пересекая вольную черноморскую степь. Мчится но ним, пыхтя и громыхая, поезд. По обеим сторонам пути тянутся сады, хутора, станицы. Там и сям зеленеют нивы подсолнечника. Мелькают станции, увитые вьющимся
виноградом.
В вагоне идет беседа. Беседуют — отставной полковник, старик лет шестидесяти, с Георгиевским крестом на черкеске. Против него, таких же лет, старик горец.
— Вы издалека? — спрашивает полковник своего собеседника.
— Из-под Майкоп... аул Мыргукай...
— Знаю, знаю Мыргукай... Что же у вас, тоже все на подсолнухи перешли, — говорит полковник, глядя в окно на желтеющие поля.
— Наша минога симячко пишов... Пшеница завеем кидай.
— Да, все теперь на семячко бросились. Что ж, оно и правда, расчета нет. Привезешь пшеницу — цены нет, а семячко — только давай. А прежде-то? Только бабы на лусканье сеяли,.,
— Минога маслобойный завод пишов.,.
— Да! Многое переменилось. Теперь хоть и земля до-роже, зато и жить стало дороже. И дороже, и скучнее. Да и теснота, матери ее чорт, кругом пошла. А прежде-то? Степи-то какие были? Какие по ней табуны ходили? Да что табуны? Тарпаны (дикие кони) по воле гуляли..
— У-у-у! Тарпан минога був, — оживился горец.
— И у нас, и у вас добрые кони были. А теперь все засеяли. Цыгану шатро поставить некуда.
— Теперь наша уся лошадка Кабартай купи. Наша завсём нема лошадь. Туда-сюда хайван лошадь — сто рубли, двести рубли...
— А прежде, бывало, добрых лошадей мы у вас отбивали...
— Наша ваша тоже карош кони и скотина отбивай...
— Да, хорошее было времячко, — вздохнул полковник.
— Дуже карош, — вздохнул горец.
Собеседники замолчали и о чем-то задумались.
— Помню, — начал полковник, —как пойдем в экспедицию, аулы сожгем, а скота, баранты — целые стада домой пригоним. Всего вволю...
— Наша тоже станица зажигай, хутор зажигай!., Багато баран забирал, скотина забирал, марушка забирал... Усе забирал...
— Бывало, — предавался воспоминаниям полковник, — о хозяйстве или о деньгах и не думаешь...
— Ха-и... Наша тоже ничего не думай. Набег пишов — усе пришов... Теперь — хайван дело... Мала-мала — карабши (бандит) пишов, — урядник лови... Мировой суди... Зараз тюрьма сади...
— Да, хорошее было времячко, — вздохнул полковник.
— Пассым (раньше) завсём добре було.
Оба снова замолчали и о чем-то думали.— Й народ-то какой был? — заговорил полковник. — Жизнь в грош не ставил... Река — не река, скала — не скала...
— У-у! Усе джигит був! Настоящна джигит...
— Ни простуды, ни болезни не знали...
— Какой простуд? Джигит погода нема. Марушка погода есть.
— Я помню, раз на Белой... Там нас с полсотни от пяти-шести сотен ваших отбивались... Нас грели, ну и мы их грели... С нас клочья летели, ну и у них хвостов не оставили... Положим, что вернулось нас человек двадцать, зато человек двести уложили...
— Наша тоже на Ставрополь ходил... Когда Магомет Амин приходи... У-у, тогда минога наша руби...
— Да, смелый народ был, — со вздохом сказал полковник.
— Душа крипка держи, — вторил ему горец.
Наступило молчание.
— Теперь что? — начал полковник. — Вот, скажем, железная дорога... Как в катере сидишь... Диван мягкий...
Спишь, как дома, а, между прочим, едешь... Ну, натурально, человек и разнеживается... А прежде? По плавням... по щелям... По пояс в воде... Комарь бьет, солнце печет... Под дождем да снегом... Ветер коня с ног сбивает... Ничего себе... Ну и закалялся человек, потому у
него и прикрытия всего — одна бурка. Она тебе и хата, и печь, и постель...
(продолжение будет)