Кубанский исторический и литературный сборник
1964г.
№20
Мащенко С. М.
«Отрывок воспоминаний»
стр.10-11
Наступила вторая половина учебного года; пошли будни пансионной жизни. Жизнь была монотонной: что вчера, то и сегодня. К числу разнообразия относилась (каждые две недели, в пятницу) баня, в которой мы все (больше ста человек) мылись и парились. Мытье начиналось с нас — малышей-приготовишек. В подготовительном и приготовительном классах было только три урока; после завтрака (в 12ч.) мы были свободны и нас посылали в баню. За нами шли классы, у которых было 4 урока. Те же классы, у которых было 5 уроков, мылись после обеда, а старшие вечером (до самой молитвы).
В эти банные дни трудно было бедным казакам-служителям. В то время ни водопроводов, ни водокачек не было. Вода доставлялась в баню из колодца, из которого «тягали» воду ведрами и выливали в большие ушаты (ведер 5-6), а потом этот ушат два человека несли к бане и выливали в приставленное к окну бани корыто, от которого шла через окно труба внутрь и вода поступала в большой «шаплык» внутри бани. Из него воду брали и для котла и мытья, разбавленной горячей и холодной воды. Понятно, что две пары водоносов едва поспевали доставлять нужное количество воды. Часто были слышны крики через трубу от шаплыка к корыту: «Воды! Воды!». После бани мы надевали чистое белье, а в спальне гардеробщик со служителями менял простыни, наволочки и полотенца. Носильное белье мы меняли два раза в неделю, а постельное раз в неделю. Баню устраивали в пятницу, а не в субботу, потому что не успевали бы все выкупаться до всенощной.
Приближается масленица. Три дня свободы. Обыкновенно на масленицы устраивали домашний спектакль с приглашением городской публики; после спектакля танцы. На масленице (в пятницу и субботу) нам, вместо обычного завтрака, давали блины с маслом и сметаною. При этом блины ели не все разом (не успевали напечь и сохранить горячими), а группами, почему завтрак продолжался не полчаса, как обычно, а полтора-два.
С началом Великого поста и до самой Пасхи, нам давали постную пищу. За завтраком и обедом нам часто давали рисовые или картофельные котлеты с грибным соусом, который мы не любили. С тех пор я очень равнодушен к грибным подливкам и, вообще, к грибам.
Впоследствии, года через 3-4 после моего поступления в пансион, сплошной пост был отменен и мы постили только первую, четвертую и Страстную неделю Великого поста.
Наступала весна, становилось тепло; выставлялись зимние рамы, открывались окна.
Все свободное время мы теперь проводили во дворе, бегали, ловили друг друга, играли в мяч и пр.
Во дворе у забора, на солнечной стороне была отведена полоска земли для огорода, было отбито до 40-50 грядок и они предоставлялись желающим разводить овощи или цветы. (Семена нам давали). Я всегда брал грядку и сеял цветы рано цветущие для того, чтобы иметь их до наступления каникул. Я до сих пор помню, что сеял резеду и настурцию. Запомнил их потому, что в нашей станице я их не видел.
Проходил пост. В вербную неделю нас распускали на две недели на Пасху. На Страстной неделе мы говели. Говение начиналось в понедельник с вечерни. Во вторник, среду, четверг утром обедня, вечером всенощная. Службы на Страстной неделе длиннее, мы порядочно утомлялись. Простаивали на ногах полтора-два часа. В среду исповедывались. Нас — малышей, исповедовали группами человек по 8-10. В четверг утром причащались, а вечером шли в церковь, на «страсти».
В пятницу только короткая служба днем — «вынос плащаницы».
В субботу рано утром нас будили (часа в 4) к утрене, во время которой плащаницу обносили вокруг церкви. Впоследствии, года через 2-3, когда к нам поступил учитель пения — регент, окончивший Московскую консерваторию Ив. Ив. Бланков, эту службу стали отправлять в пятницу вечером. И.И. Бланков убедил начальство, что в Москве во всех учебных заведениях и в домашних церквях, эту утреню служили в пятницу вечером, а не в субботу чуть свет.
(продолжение следует)
1964г.
№20
Мащенко С. М.
«Отрывок воспоминаний»
стр.10-11
Наступила вторая половина учебного года; пошли будни пансионной жизни. Жизнь была монотонной: что вчера, то и сегодня. К числу разнообразия относилась (каждые две недели, в пятницу) баня, в которой мы все (больше ста человек) мылись и парились. Мытье начиналось с нас — малышей-приготовишек. В подготовительном и приготовительном классах было только три урока; после завтрака (в 12ч.) мы были свободны и нас посылали в баню. За нами шли классы, у которых было 4 урока. Те же классы, у которых было 5 уроков, мылись после обеда, а старшие вечером (до самой молитвы).
В эти банные дни трудно было бедным казакам-служителям. В то время ни водопроводов, ни водокачек не было. Вода доставлялась в баню из колодца, из которого «тягали» воду ведрами и выливали в большие ушаты (ведер 5-6), а потом этот ушат два человека несли к бане и выливали в приставленное к окну бани корыто, от которого шла через окно труба внутрь и вода поступала в большой «шаплык» внутри бани. Из него воду брали и для котла и мытья, разбавленной горячей и холодной воды. Понятно, что две пары водоносов едва поспевали доставлять нужное количество воды. Часто были слышны крики через трубу от шаплыка к корыту: «Воды! Воды!». После бани мы надевали чистое белье, а в спальне гардеробщик со служителями менял простыни, наволочки и полотенца. Носильное белье мы меняли два раза в неделю, а постельное раз в неделю. Баню устраивали в пятницу, а не в субботу, потому что не успевали бы все выкупаться до всенощной.
Приближается масленица. Три дня свободы. Обыкновенно на масленицы устраивали домашний спектакль с приглашением городской публики; после спектакля танцы. На масленице (в пятницу и субботу) нам, вместо обычного завтрака, давали блины с маслом и сметаною. При этом блины ели не все разом (не успевали напечь и сохранить горячими), а группами, почему завтрак продолжался не полчаса, как обычно, а полтора-два.
С началом Великого поста и до самой Пасхи, нам давали постную пищу. За завтраком и обедом нам часто давали рисовые или картофельные котлеты с грибным соусом, который мы не любили. С тех пор я очень равнодушен к грибным подливкам и, вообще, к грибам.
Впоследствии, года через 3-4 после моего поступления в пансион, сплошной пост был отменен и мы постили только первую, четвертую и Страстную неделю Великого поста.
Наступала весна, становилось тепло; выставлялись зимние рамы, открывались окна.
Все свободное время мы теперь проводили во дворе, бегали, ловили друг друга, играли в мяч и пр.
Во дворе у забора, на солнечной стороне была отведена полоска земли для огорода, было отбито до 40-50 грядок и они предоставлялись желающим разводить овощи или цветы. (Семена нам давали). Я всегда брал грядку и сеял цветы рано цветущие для того, чтобы иметь их до наступления каникул. Я до сих пор помню, что сеял резеду и настурцию. Запомнил их потому, что в нашей станице я их не видел.
Проходил пост. В вербную неделю нас распускали на две недели на Пасху. На Страстной неделе мы говели. Говение начиналось в понедельник с вечерни. Во вторник, среду, четверг утром обедня, вечером всенощная. Службы на Страстной неделе длиннее, мы порядочно утомлялись. Простаивали на ногах полтора-два часа. В среду исповедывались. Нас — малышей, исповедовали группами человек по 8-10. В четверг утром причащались, а вечером шли в церковь, на «страсти».
В пятницу только короткая служба днем — «вынос плащаницы».
В субботу рано утром нас будили (часа в 4) к утрене, во время которой плащаницу обносили вокруг церкви. Впоследствии, года через 2-3, когда к нам поступил учитель пения — регент, окончивший Московскую консерваторию Ив. Ив. Бланков, эту службу стали отправлять в пятницу вечером. И.И. Бланков убедил начальство, что в Москве во всех учебных заведениях и в домашних церквях, эту утреню служили в пятницу вечером, а не в субботу чуть свет.
(продолжение следует)
Комментариев нет:
Отправить комментарий