4-я часть

Щербина Ф.А.

Пережитое, передуманное и осуществленное

Том 4

Краснодар, 2014

Стр. 369-372

Факты казачьей идеологии и творчества

Памяти мучеников и страдальцев казачества

 

Через 18 лет после выхода книги и вручения её наследнику, когда Николай II был уже императором, около 1906 года, на Кубани наме­тились серьёзные аграрные беспорядки вследствие крайне неравно­мерного распределения казачьих земель, годных для земледелия и для скотоводства. Казаки некоторых закубанских станиц, расположенных в горных, лесных и малярийных дебрях Закубанья, буквально голода­ли, болели и бедствовали от недостатка хлеба и экономической беспо­мощности, а по правую сторону Кубани, в степных местах – на Черномории и на Старой Линии – хлеба было так много, что он в огромном количестве направлялся за границу через Новороссийский, Ейский, Ясенский, Ахтарский и другие порты. Кубань в то время делилась на четыре войска, или части, – на Черноморию, Старую Линию, Новую (Лабинскую линию) и Закубанье. Каждое войско имело свою терри­торию с определёнными границами и своё землевладение. Помирить земельные интересы голодающего закубанца и сытого старолинейца не было никакой возможности. Пахло явными беспорядками.

В это время наказным войсковым атаманом на Кубани был ура­лец генерал Михайлов. Это был казак «с головы до ног». Он держался запросто, по-казацки, с нерядовыми и рядовыми сослуживцами, при случае любил погулять в компании, что ставили ему в вину чиновные коллеги и даже интеллигенция, но при наличии этого казачьего «звы­чая» по своей искренней привязанности к широким массам Михайлов сделал столько добра для населения в духе поддержки казачьего ре­жима, сколько не сделали несколько атаманов, его предшественников. Он поехал в Петербург просить у Николая II открытия казачьей Рады, которая только одна могла разрешить и урегулировать казачий аграр­ный вопрос. Если бы сам император не имел ясных представлений о хозяйственном значении у казаков Рады, то это было бы просто дерзо­стью атамана-казака, за которую генералы слетали со своих мест. Но обстоятельства в это время благоприятствовали предприятию Михай­лова. Николай II, знакомый с историческим значением Рады благодаря упомянутому выше докладу, сразу же согласился на её созыв. Кто-то из министров или приближённых стал убеждать его в неосторожном шаге, так как Рада – учреждение не монархическое и явно революци­онное. Под влиянием этого царь приказал атаману Михайлову зара­нее передать «по секрету» мне как председателю, чтобы на заседани­ях велись разговоры об одних казачьих землях и ни о чём больше; в противном случае, атаман обязан был немедленно закрыть Раду. Вот на этом пункте и произошёл казус, в высшей степени характерный и показательный для тогдашнего эволюционно-духовного настроения кубанских казаков.

    На открытии Кубанской Рады, в составе 420 представителей от станиц, значительное большинство составляли черноморцы, бывшие выходцы с Запорожья. Они имели жалованные Екатериной II, Павлом, Александром I, Николаем I и Александром II грамоты на одну и ту же территорию земель с побережьями вод в пределах восточной ча­сти Азовского моря и Керченского, или Таманского, пролива. Это были самые обширные и ценные земли и угодья, и вот они составляли тот рычаг, которым можно было двинуть и спокойно разрешить аграрный вопрос на принципе соглашения четырёх казачьих войск с их земель­ ными территориями. Для меня как председателя Рады, избранного подавляющим большинством голосов, сразу же ясно наметились два кардинальных вопроса, подлежавших практическому разрешению: во- первых, соединение всех четырёх войск по землевладению в одно кол­лективное целое, и во-вторых – обеспечение беднейших станиц Заку­банья плодородными землями на правой степной полосе Кубани из так называемых войсковых запасов, на условии замены отданных степных земель на лесные закубанские.

    Рада вела свои работы в течение одиннадцати суток энергично и упорно, днём и ночью. В целях удобства работ, по соглашению, она была подразделена на четыре части, или подрады, – Черноморскую, Старолинейную, Новолинейную и Закубанскую, по числу четырёх объединённых по землевладению войск. Каждая подрада ставила и решала свои вопросы особо, а потом все вместе подвергали их обще­му обсуждению и решению. Мне как черноморцу пришлось наиболее работать в Черноморской подраде, а как председателю Рады – и в трёх остальных подрадах, преимущественно в Закубанской. Это давало мне возможность детально знакомиться с взглядами на землю и на важ­нейшие вопросы казачьих порядков и быта в массе казаков, лучших представителей станиц, и таким образом черпать, с одной стороны, то, что требовалось для практического разрешения назревших аграрных задач, а с другой – пополнять свои сведения о казачьей идеологии.

    Могу откровенно сказать, что никогда в своей жизни и долго­летней практике я не переживал такого подъёма собственных сил и не наблюдал того же у других. Все мы, казалось, точно в котле варились в течение двух недель. Но оба вопроса, с моей точки зрения, разре­шились удовлетворительно. Аграрный вопрос на территории в четыре миллиона с лишком десятин – не помню точной цифры – приведён был к благополучному решению: четыре земельные территории, принад­лежавшие четырём обособленным по землевладению войскам, были соединены в одну коллективную; нуждающимся казакам Закубанья решено было отвести тучные земли для зернового хозяйства в степной полосе, а жителям этой безлесной полосы взамен дать лесные земли в горах Закубанья.

Я отмечу некоторые черты того, что относится к духовным до­стижениям казаков на пути непреоборимого эволюционного движе­ния интеллекта и этики. Нужно было, прежде всего, подвинуть вперёд черноморцев, за которыми потом, по моему предположению, должны были пойти и казаки других частей Рады. Но с первых же слов они засыпали меня возражениями:

– Что скажут станицы и все не присутствующие здесь казаки? Ведь на отдачу земли, принадлежащей всему Черноморскому войску, нас никто не уполномочивал, а отдать черноморские земли никто не имел права, так как они закреплены были за войском царскими грамо­тами. Передача земель будет даром с нашей стороны, и нам не простят её черноморцы, лучше помогать закубанцам хлебом, а не землями.

ссылка на источник