Кубанский исторический и литературный сборник
1962г.
№15
Мащенко С. М.
«Отрывок воспоминаний»
стр.24
В воскресный день, кроме песен парубков и дивчат, после обеда раздавались звуки трубы — это трубач сзывал на станичный сбор, для чего он ходил по станице и трубил. Звук трубы слышался то в одном, то в другом краю станицы — то близко, то вдали.
Прежде станичные дела решались не выборными от 10-ти дворов, как было в последнее время, а созывались на станичный сход все казаки станицы, отслужившие действительную службу в первоочередных частях и перечисленные во вторую очередь.
Эти сборы или сходы происходили прямо на станичном дворе. Образовывался круг присутствующих, а в средине атаман с писарем, докладывал дела и руководил сбором.
Участники станичного сбора назывались «стариками». Атаман так и обращался к ним: «Господа старики!», хотя добрая половина схода таковыми не была.
После схода «старики», разумеется, не все, направлялись в кабак и там происходили беседы об общественных и частных делах.
К вечеру слышался из кабака гомон и песни «стариков».
Некоторые казачки, не дождавшись своего «старика», направлялись в кабак и оттуда выводили их.
Воскресный день в станице заканчивался песнями молодежи, раздававшимися с разных сторон до полуночи.
С понедельника и до субботы станица замирала. В ней царила тишина, изредка нарушавшаяся погребальным звоном.
 — Шось умерло! — говорили в таких случаях.
Покойника выносили после отпевания в церкви и несли на кладбище.
В большинстве случаев, летом сопровождало покойника мало людей, иногда душ 5-10. Но всякий покойник сопровождался с плачем и громкими причитаниями женщин-матерей, жен, дочерей.
Эти причитания были обязательными и указывали на степень утраты. Чем больше и громче «голосили» (так назывался плач по покойнику), тем, значит, дороже он был, тем тяжелее утрата.
(продолжение следует)