6-я часть
Известия ОЛИКО
№ 6
1913г.
Концевич Г.М.
Чумаки в народных песнях
стр.177-178

Следующая песня изображает картину поведения гайдамак:

9) Ой, йихав, йихав пан Лебеденко
Из млына з мукою
Та зустрилы його гайдамакы
Над Бугом-рикою.

«Ой, здоров, здоров пан Лебеденко,
Здоров, вражый сыну!
Мы с тобою пылы и гулялы,
Ще й добычь мы малы.

Отдай, отдай, пане Лебеденко,
Коня вороного!»
 — Не дам, не дам, панове-молодци,
Хоч вас тут и много.

«Отдай, отдай, пане Лебеденко,
Гнидую кобылу».
 — Не дам, не дам, панове-молодци,
Хоч марно й загыну.

Захватылы пана Лебеденка
На тры спыци в гору;
Ударылы пана Лебеденка
Об пень головою.

Як мэнялы в пана Лебеденка
Сапьянца й сорочку,
Положылы пана Лебеденка
На жовтим писочку.

Прылетила сыва зозуленька,
Заспивала: ку-ку;
Подай, подай, пане Лебеденко
Хоч правую руку.

Рад бы ж я, та сыва зозуленька
Обыдви податы;
Насыпано та сырои земли,
Не можу пидняты.

Ст. Шкуринская

Чумак в дороге никогда не расстается с мыслью о своих близких-родных. В звездный тихий летний вечер у пылающего костра и в ожидании «вечери» на просторе степной долины или у «байрака», чумацкие думы понеслись к родному очагу. Один глубокомысленно «тяне люльку», другой вдали от «юрбы» «грае» на «сопильци» грустную песню, скучаю о своей «коханци», тот разлегся у самого полымня переживать различные предположения о своей жене, детках, домашнем хозяйстве. «Повечерялы». Постепенно оживляется говор «товариства», слышен смех, какая-нибудь беззаботная голова начинает тешить компанию чудовищными вымыслами фантазии или замечательными случаями из действительности. Но вот кто-то затянул песню, а за ним другой, третий, и дружная песня разбудила мертвую тишину ночи. Грустная песня перешла в веселую, а последняя в плясовую...
Иногда тоскующий по родине чумак, старается утопить свое горе в разгульных попойках, переходящих потом в пьянство и, когда широкая натура чумака разошлась во всю, он теряет свою голову и волю, пропивая «все свое добро»...

10) За горамы, за доламы
      Чумакы стоялы,
      Там чумаченькы стоялы,
      Волы попасалы.

Одын чумак самый кращый,
Гуляка ледащый,
Пропыв свою вин худобу,
Сам не зная за що.

Изняв чумак с себе порткы,
Та взяв кварту водкы:
Тоди чумак похмилывся,
Шынкарци вклонывся.

Пропыв волы, пропыв возы,
Ярма и занозы...
На другый день оглядыться,
Ни з чым й похмилыться.

Пишов чумак до домоньку,
Обняв головоньку...
Як прыйду я до Дунаю,
Стану й подумаю.

Ой, продму я руду воду,
Стану на писочку.
Старша сестра штаны несе,
Штаны и сорочку;

А меньшая сестро Гапко
Несе кожух, шапку
От — тепер я прыберуся,
Людям покажуся.

Ст. Конеловская

Чумак, увлекаясь пьянством, пропивает не только «волы, возы, ярма и занозы», но и «портки». Полуголым идет к Дунаю может быть с недоброю мыслью покончить с собою, но тут выручают его сестры, снабдив его штанами, сорочкой, кожухом и шапкой; в таком виде еще не так стыдно показаться людям.
Следующая песня служит доказательством той мысли, что иногда пропившийся чумак с горя кончает все свои земные счеты. «Недоля», постоянно преследующая чумака, убивает все его надежды на будущее лучшее.

11) Запыв чумак, запыв бурлак,
      Запыв, зажурывся;
      Ой, тым же вин зажурывся, —
      Без доли вродывся!

Пишов чумак, пишов бурлак
Доленькы шукаты;
Та не найшов щастя-доли,
Найшов сыне море..,
(продолжение следует)
============================================