Кубанские Войсковые Ведомости

№ 11

18 марта 1867 год

стр. 4

Иван Белоус

 

Загадочное дело

Давно уже носились слухи, что в хуторе вдовы подполковника Л., Екатеринодарского округа, живет издавна какой-то весьма странный человек. Сколько раз ближайшее станичное правление требовало от подполковницы Л. паспорт того человека для записания в установленную на этот предмет книгу, но госпожа Л. никогда не присылала ни паспорта, ни работника своего, называвшегося Иваном. Иван этот был, впрочем, весьма полезный для Л. работник; он был хороший плотник, славный кровельщик, отличный косарь и вообще в хуторе был неоценимый работник. Госпож Л., имея у себя до ста голов рогатого скота, не имела в хуторе другого работника кроме Ивана, который и летом и зимой управлялся сам с хозяйством, и везде и всюду успевал самым отличнейшим образом. В хуторе госпожи Л. даже женской прислуги не имелось, и Иван исполнял все обязанности женщины: доил коров, приготовлял масло, стирал белье.

Короче сказать: в хуторе Л. Иван был незаменимым человеком. Все соседи крайне удивлялись способностям Ивана и бесконечному его трудолюбию. Многие, например, подполковник К., предлагали Ивану у себя место за 100 рублей серебром жалования, но тот отказался и служил у Л. за 40 или 50 рублей. Некоторые злые люди предполагали даже, что Иван более семи лет так усердно служил госпоже Л. из видов родства с нею…

М-ское станичное правление, в ведомстве которого лежит хутор Л., писало несколько бумаг госпоже Л. о высылке в оное работника своего Ивана с письменным видом для некоторых вопросов, по одному следственному делу, но Л. никогда не присылала, отговариваясь каждый раз и словесно и письменно, что Иван в отлучке, между тем как посланные видели Ивана в хуторе.

Наконец, станичное правление два раза секретно посылало команду на хутор Л., чтобы схватить Ивана, но каждый раз не удавалось поймать Ивана, который, заметив посланных, в ту же минуту скрывался в господском доме, из которого выходила хозяйка, — сама госпожа Л., — и с разными ругательствами и угрозами прогоняла со двора посланных.

Наконец, М-ское станичное правление донесло об этом Екатеринодарскому сыскному начальству, которое предписанием своим № 3821, повелело мне, как местному участковому заседателю: «об укрывательстве госпожою Л. иногородца Ивана, по фамилии неизвестного, произвести следствие на законном основании, и между тем непременно взять Ивана под арест и вместе со следственным делом представить его в начальство».

На основании этого предписания я написал повестку госпоже Л., в которой просил, во-первых, доставить мне объяснение, почему она на неоднократные требования М-ского станичного правления не присылала для допросов работника ее Ивана, а, во-вторых, просил ее прислать ко мне этого человека; но госпожа Л. не исполнила ни того, ни другого.

Тогда я был поставлен в неприятную необходимость приехать ночью на хутор Л. с командою казаков, обложить хутор караулом, и тогда только госпожа Л. волей неволей должна была выдать мне работника своего Ивана. Это мужчина лет под 30, росту около 2,5 аршин, русый, с большими, стриженными в кружок волосами; серые безжизненные глаза придают болезненно-бледному лицу его какое-то странное, неприятное выражение. Вообще человек этот фигурой своей и выражением физиономии оставляет на зрителей какое-то тягостное, неприятное впечатление, которого выразить хорошо я не умею.

Против всякого ожидания, у человека этого оказался паспорт, которого никак нельзя было предполагать. Скрывательство его госпожею Л. я только и мог было объяснить тем, что Иван, вероятно, давний беспаспортный бродяга, пожалуй, бежавший откуда-нибудь от помещика или даже с арестантских рот и нашедший себе теплое и уютное местечко.

Но когда я увидел годовой, не просроченный паспорт, выданный из Темрюкской полиции, то смущению моему не было конца, тем более, что приметы в паспорте совершенно были сходны с приметами Ивана. Я решительно не понимал, чем объяснить поведение госпожи Л., доведшей себя до такого скандала.

Но как бы там ни было, а я взял с собою Ивана и привез его в М-ское станичное правление, где и снял с него допрос. Он показал себя так, как и в паспорте значится, то есть что он темрюкский мещанин, имеет там у себя родных, сам же находится на заработках в Черномории, уже более 10 лет; у госпожи Л. служит восьмой год, всегда по законному документу, беспрепятственно получаемому из Темрюка.

Во время допроса я заметил, что Иван мой часто переменяет положение корпуса своего с одной ноги на другую. Я спросил его о причине этого обстоятельства и он отвечал, что у него ноги болят от давних каких-то ран. У меня невольно явилось подозрение: быть может, передо мной стоит какой-то важный преступник, бывший когда-нибудь в кандалах, а потом бежавший и натерший до ран себе ноги. Я приказал Ивану раздеться. Долго и весьма неохотно он исполнял мое приказание, особенно не хотелось ему сбросить с себя нижнее белье, но когда же наконец, по решительному приказанию моему, он разделся окончательно, то я невольно ахнул… Передо мной стояла женщина…

Предоставляю теперь самим читателям вывести какое угодно заключение из этой истории. Со своей же стороны скажу, что об этой женщине, ее происхождении и обо всем нужном я теперь собираю откуда следует справки, делаю подробное исследование, которое с каждым днем делается интереснее. Когда все исследую, то, пожалуй, сообщу читателям, если кто из них, впрочем, будет интересоваться этим.

5 марта 1867 года

Станица Брюховецкая