Николай Лапкин

Родная картинка

На горе — станица. Полоса реки.

В синем небе — месяц. Озеро «Кривое».

От костров казачьих светят огоньки,

Весело играя стройною кугою.

Мелкий бисер сыпет лунное сиянье

Вглубь сапфирно-темну и прибрежный лес.

Берега зигзаги чернотой зияют,

Будто бы в местах тех притаился бес.

Где-то крякнет утка... Вдруг — сова заплачет...

Лай собак чуть слышен с ближних хуторов.

Рыбаки умолкнут. После — смех и шутки,

А на лицах светят огоньки костров.

Серебрится ива, шелестя листвою....

Снова тихо станет... Зачарован лес...

Вдруг — с «Березок» песня тишь прорвет ночную

И внимает добрый ей Господь с небес.

Рыбаки умолкнут и следят за песней,

А кисет с махоркой совершает круг —

Сладко затянуться под мотив чудесный

На траве пахучей, напрягая слух.

Вот умолкла песня. Снова говор громкий.

За «жалмерок» речи — кто с какой ходил...

Брешут залихватски, кроют «по-соромски»...

Но, восток алеет и — брехать нет сил.

Надо бы рыбалить, да поспать «хотитца»...

И — зевают сладко... И — блуждает взор...

(Кто из нас не знает, на заре как спится?)

Казаки умолкли. Гаснет и костер...

* * *

Край наш ненаглядный, как теперь нам больно

Вспоминать былое и предавших нас!

Часто мысль о смерти к нам ползет невольно,

Но в душах лелеем мы расплаты час.

Мы поклялись Богу, что Казачью Волю

Чрез борьбу-страданья снова обретем

И — в кровавой схватке на широком поле

Или победим мы, или все умрем!

25 февраля 1939 года

журнал «ВК» 

№ 258

стр. 13