Б. Кундрюцов

В заточении

(сцена)

Казак:

Скажите, скажите скорее,

Когда же свобода мне будет,

Уж сердце больное робеет

И ночью сомнение будит…

Как много, как долго томиться?

Что делать? Что делать?

Голос:

Молиться!

Казак:

Молиться… О чем? О прощении?

О вечном блаженстве? О счастье?

А Край… разорен, в унижении

В плену у насильственной власти…

Ах нет… Не могу я молиться…

За честь, и за Волю, за степи

Готов до конца я рубиться…

Разбить бы железные цепи…

(бьет в исступлении кандалами о пол).

Звените, проклятые звенья,

В крови вы казачьей ржавели…

Я выдерну руки для мщенья,

Достигну исконной я цели…

* * *

И встал… И надулися жилы…

Могучие плечи из стали

Расправились, полные силы,

И, звякнув, оковы упали…

* * *

Все те же огни нам светили…

Но мы… мы, ведь, стали не те.

Теперь мы измену открыли

В ужасной ее наготе…

 

Рядились вы в пестрые шкуры,

Народу клялись своему,

Но волчью, собачью натуру

Явили вы скоро ему…

 

Запачкавши жадные руки

В казачьей невинной крови,

Вы снова взываете — Други…

Кричите о вашей любви…

 

Кричите, что были ошибки…

Но мы… мы, ведь, стали не те.

На нашей недремлющей шипке

Вся кровь вопиет к правоте….

 

Та кровь жжет сердца, пламенея,

На зов мы ее собрались,

И Правду, и Волю лелея,

Служить только им поклялись…

 

Однажды змею отогрели

На нашей широкой груди…

Назад… Казаки ведь прозрели

На скорбном кровавом пути.

 

Мы те же огни зажигаем…

Но мы… мы, ведь, стали не те.

За что умирать теперь знаем,

На плахе, в бою, на кресте…

 

25 апреля 1933 года

Журнал «ВК»

№ 127, стр. 4