Макаренко П.Л.
Трагедия Казачества
(Очерк на тему: Казачество и Россия)
ЧАСТЬ V
(Апрель-ноябрь
1920 г.)
Глава XIV
(цитата)
К утру 6(19) августа десантные войска занимали обширный район, ограниченный
с севера Бейсугским лиманом, плавнями и течением самой р. Бейсуг; на востоке освобожденная
от большевиков территория простиралась почти к станицам Новокорсунской, Дядьковской
и Медведовской, и на юге — выходила за станицы Старовеличковскую и
Староджерелиевскую.
Северная часть освобожденного района — от Ясенской косы до ст.
Брюховецкой — была растянута приблизительно верст на 70, восточная — верст на
60 и южная — по линии Старовеличковская-Староджерелиевская-берег моря — около
80 верст, а в общем свыше двухсот верст. Если взять только часть этой дуги по
линии Брыньковская-Брюховецкая-Тимашевская-Старовеличковская-Староджерелиевская,
открытой для ударов противника, то и то получится дуга длинною около 120-130
верст.
Генерал Улагай, имея в своем распоряжении всего около пяти тысяч бойцов в трех дивизиях,
естественно, не мог и думать о возможности создания сплошного фронта, не мог и
мечтать о том, чтобы быть одинаково сильным на всех возможных направлениях
контрударов красных войск. Штаб генерала Улагая тогда уже имел сведения о существовании
сильной группы красных войск у входов на Таманский полуостров, о сосредоточении
численно сильной 2-й Донской стрелковой дивизии в районе Тихорецкой и о 9-й
стрелковой дивизии — в центральной части Ейского отдела (штаб дивизии в
Уманской).
Дорога со стороны Тимашевской на Екатеринодар действительно была
открыта для войск Улагая, но продвижение к столице Кубани означало
одновременное с этим удаление от Приморско-Ахтарской базы, питавшей войска
Улагая огнестрельными припасами, на новых 60 верст
(Екатеринодар-Приморско-Ахтарская свыше 130 верст), при чем эта длинная линия
сообщения с базой была открыта для ударов советских войск, как с севера и
северо-востока — со стороны красных войск, сосредоточенных в районах Уманской и
Тихорецкой, так и с юго-запада — со стороны красных, сосредоточенных в районе
Крымской, Новороссийска, Анапы, Темрюка (глава XIII).
Что возможность красного удара с северо-востока была совершенно
реальной, об этом свидетельствовало появление полков Приуральской бригады 4-5
августа на линии Брыньковская-Брюховецкая, вытеснение частями этой бригады казачьего
заслона из ст. Брыньковской и кровавый бой храброй 1-й Кубанской конной дивизии
генерала Бабиева, имевший место 5-го августа к югу от Бейсугских лиманов, т. е.
вблизи железной дороги на Приморско-Ахтарскую. Правда, этот бой закончился блестящей
победой казачьего оружия, но и казачья дивизия понесла потери и оказалась
достаточно измотанной двухдневными боями и чрезмерно большими переходами.
В то же время решительно никаких резервов у генерала Улагая не
было, как совершенно не было и надежды на подвоз так необходимых подкреплений
из Крыма. Если бы ген. Улагай тогда хотел в одно и то же время держать в своих руках
Екатеринодар и Приморско-Ахтарскую, он должен бы был поднять свой левый фланг по
крайней мере на р. Челбассы — на линию станиц Привольной-Каневской, так как
оставление противника на линии реки Бейсуг и ее лиманов, т. е. всего в 20-ти
верстах от железной дороги Приморско-Ахтарская — Екатеринодар, оставляло
постоянную непосредственную угрозу перерыва сообщения с базой десантной армии.
(Но для того, чтобы расширить плацдарм, занимаемый десантом, еще на 30 верст на
север, у генерала Улагая не было достаточных сил. Самая необходимость такого
расширения ради обеспечения с севера возможности движения на Екатеринодар
диктовала неизбежность усиления десантных сил путем мобилизации.
Удачное решение вопроса о дальнейшей судьбе десантной операции
могло принести только всеобщее восстание Кубанских казаков, влитие массовых
пополнений в ряды прибывших из Крыма казачьих дивизий и организация новых казачьих
частей, как это было в июне-июле-августе 1918 г. при освободительном походе с
Дона на Кубань (см. часть 1-я очерков «Трагедия Казачества»). Но тогда сразу
десять возрастов Кубанских казаков мобилизовало Кубанское Правительство Л.
Быча, тогда члены Рады и Правительства сами выступали на станичных сборах и
сходах с разъяснениями смысла и задач вооруженной борьбы и своими призывами воодушевляли
население, вливали в него веру в конечную победу...
Совсем не то было в 1920 г....
В военном отношении, как тактик и стратег, генерал Улагай не
равнялся, конечно, Деникину, а «заведующий гражданской частью» у генерала
Улагая ген. Филимонов далеко был позади председателя Кубанского Правительства Быча.
Большое значение при развитии боевых операций в 1920 г. имело и то
обстоятельство, что в тылу десантных войск было море, тогда как в 1918 г. В тылу
казачьих частей, наступавших с Дона на Кубань, был Дон, ведший весьма успешную
борьбу за свою казачью землю. К тому же лето 1918 г. было только началом
попыток организации русской красной армии, тогда как в 1920 г. Советская Россия
уже имела относительно правильно организованную армию с налаженной системой ее
управления, имела полки и дивизии, прошедшие горнилом гражданской войны...
И все же, хотя общее военно-стратегическое и политическое положение
для антибольшевистских сил на Северном Кавказе летом 1918 г. было более благоприятно
в сравнении с летом 1920 г., на преодоление пути только от Тихорецкой до
Екатеринодара (127 верст) в 1920 году потребовался целый месяц.
Соотношение десантных и большевистских сил на Кубани даже после
захвата Улагаем ст. Тимашевской безусловно было не в пользу десанта, и, во
всяком случае, диктовало ген. Улагаю большую осторожность и в дальнейших его
действиях.
При таких условиях быстрый марш на Екатеринодар мог достигнуть непосредственной
цели — захвата столицы Кубани, но без значительного численного увеличения группы
войск ген. Улагая этот поход скоро мог превратиться в простой рейд, так как
трудно было иметь уверенность в том, чтобы сравнительно малыми силами,
выделенными для занятия Екатеринодара, удалось надолго и надежно удержать
столицу Кубани при условии неизбежного сильного нажима красных войск, прежде
всего, со стороны Тихорецкой-Уманской (2-я Донская дивизия — 6,000 штыков, 100
сабель, 16 орудий;
25-я и 27-я стрелковые бригады 9-й дивизии — 3500 штыков, 400 сабель,
16 орудий, а всего: 8.600 штыков, 500 сабель, 32 орудия), и со стороны Новороссийска-Крымской-Темрюка,
где большевики в начале августа имели группу Войск в 10.000 штыков, 650 сабель,
276 пулеметов, 55 орудий (глава ХIII).
Если генерал Улагай 5-го августа, быть может, еще не имел
совершенно точных данных о численном составе резервов противника на Кубани, то,
во всяком случаем, как сказано, уже имел сведения о существовании вышепоименованных
большевистских дивизий.
Уместно будет здесь отметить следующее важное обстоятельство: один
из офицеров штаба Врангеля, описывая в своем дневнике поездку Врангеля в
Феодосию 28 июля для напутствия десантных войск перед самой их отправкой на
пароходах на Кубань, записал там следующее... «В 4 часа дня выехал в Феодосию главнокомандующий
напутствовать десант на Кубань... На десант возлагаются колоссальные надежды...
В случае успеха в наших руках должна оказаться вся Кубань и Терек, а возможно и
часть Дона. Не все, однако, уверены в успехе. Сегодня N, состоящий при
разведывательном отделении, остановил меня на лестнице и взволнованным топотом
бросил на ходу: ...«Тянули, тянули с десантом и дождались: у нас в отделении получены
сведения, что большевики успели уже стянуть на Кубань чорт знает сколько сил —
на Тамань и к Ейску... Сведения эти вошли в сегодняшнюю секретную разведывательную
сводку. Не знаю, успели ли передать ее Главкому до его отъезда» (Журнал «Архив
русской революции», т. V-й,
Крымская эпопея, стр. 37).
По этому поводу тот же офицер пишет следующее: «Мы просили бы читателя
обратить внимание на одно лишь фатальное обстоятельство, отмеченное в записи первого
же дня: в тот день и даже буквально в тот час, когда генерал Врангель выезжал в
Феодосию, чтобы напутствовать посаженные уже на суда, предназначенные к десанту
войска, — в этот час в разведывательном отделении
штаба были получены сведения о том, что большевики уже вполне приготовлены ко
встрече десанта.
В этот день впервые было произнесено жуткое слово: «Опоздали»...
Нам не известно, знал ли эти новые данные красных на Кубани
генерал Улагай перед отплытием десанта из Феодосии в Приморско-Ахтарскую.
* * *
Стр. 10-11
август 1938 года
журнал «ВК»
247-й номер
Комментариев нет:
Отправить комментарий