Макаренко П.Л.

 

Трагедия Казачества

 

(Очерк на тему: Казачество и Россия)

 

ЧАСТЬ V

 

(Апрель-ноябрь 1920 г.)

 

Глава XIII

 

(цитата)

 

В заключение этих своих предположений, основанных на сопоставлении силы десантных войск с силами красных частей, против которых придется действовать десанту, Врангель говорит: «По занятии Кубани, как указано было выше, я намечал, оттянув войска к Перекопу, перебросить на Тамань весь Донской корпус и, обеспечив прочную базу на Кубани, приступить к очищению Донской области» (там-же).

* * *

Выше уже было отмечено (глава XII-я), что к 1-му августа части только IХ-й красной армии на Кубани были доведены до 30.000 штыков, 4.125 сабель, 711 пулеметов и 157 орудий. Присмотримся теперь более внимательно к тому, какими силами обладала красная

Москва именно в тех местах, о которых говорилось в вышеприведенных рассуждениях Врангеля. Во-первых, отметим, что из доступных нам военно-исторических трудов советских исследователей видно, что красное командование считало наиболее вероятным районом для высадки и действий ожидаемого из Крыма десанта Таманский полуостров и прилегающий к нему берег Черного моря в районе Анапы-Новороссийска. Во-вторых, а) чрезвычайно усилившееся к середине лета 1920 г. повсеместное повстанческое движение на Кубани, б) значительные успехи повстанцев

В Баталпашинском, Лабинском и Майкопском отделах (глава IX-я), в) появление десанта полк. Назарова на Дону (гл. XII), г) ожидание сильного десанта в пределах Кубани и д) стремление советской власти любой пеной удержать в своих руках Кубань, с такими трудами и жертвами добытую, и не допустить, чтобы там вновь вырос сильный антибольшевистский фронт, все это, вместе взятое, принудило советскую власть во второй половине июля значительно увеличить и без того большие силы советских войск в Кубанском Крае...

Если в первоначальной стадии развития десантных операций на Кубани Врангель послал туда явно недостаточные силы, имел ли он возможность потом путем посылки новых частей из Крыма на Кубань, увеличить силы десанта до таких размеров, которые бы надежно обеспечивали успех предпринятой операции?

Совершенно основательно Врангель считал северную Таврию житницей Крыма и поэтому, понятно, стремился удержать ее в своих руках...

Из вышеприведенных данных о распределении и силах красных частей на Кубани видно, что побережье Азовского моря в районе станиц Приморско-Ахтарской, Ясенской, Камышеватской и Должанской защищалось слабыми большевистскими частями. Об этом хорошо были осведомлены в> Крыму.

От берега Азовского моря у ст. Приморско-Ахтарской на юго-восток тянется сравнительно узкая равнинная полоса от 15-ти до 30-ти верст шириною, прикрытая с севера Ханским озером, Бейсугским лиманом, Лебяжьим лиманом и плавнями между этими двумя лиманами, далее рекою Бейсуг; с юга эта полоса земли прикрыта Кирпильским лиманом и плавнями по нижнему течению р. Кирпили и еще далее на юго- восток рекою Кирпили.

Станицу Приморско-Ахтарскую с Екатеринодаром связывает Черноморско-Кубанская железная дорога длиною всего 130-140 верст. У станицы Тимашевской эта железная дорога пересекает главную магистраль той же дороги.

С этого же полуострова, образуемого берегом Азовского моря, Бейсугским и Кирпильским лиманами, на северо-восток, на восток и на юго-восток ведут грунтовые дороги, связывающие между собою богатейшие и многолюдные — от 10 до 15 тысяч населения — кубанские казачьи станицы Ейского, Кавказского, Екатеринодарского и Таманского отделов.

Все эти обстоятельства подсказали организаторам десанта совершенно правильное решение вопроса о выборе места для высадки главной группы десантных войск, отправлявшейся на Кубань под командою ген. Улагая.

Естественно, выбор пал на район ст. Приморско-Ахтарской. Рядом с этим решено было высадить на берегу Черного моря, между городами Анапой и Новороссийском, вспомогательную десантную группу, «в целях демонстрации совместно с действовавшими в этом районе повстанцами» (Врангель, 2, 137).

* * *

Войска, предназначенные для десантов, были собраны в г. Феодосии и в Керчи, где производилась посадка их на суда.

«Дав генералам Улагаю и Драценко (командующий группой и начальник его штаба) общие указания», говорит Врангель, «указав задачу и наметив те силы и средства, которые по обстановке я мог дать им для выполнения задачи, я предоставил им самостоятельно разработать план операции, распределить войска, указать войскам частные задачи, наладить снабжение, поручив генералу Шатилову (помощник ген. Врангеля) лишь общее наблюдение. В дальнейшем, будучи всецело поглощен вопросами государственными и руководством войск на северном фронте, я мало вникал в выполнение порученной мной генералам Шатилову, Улагаю и Драценко задачи. Это было с моей стороны, как показали события, крупной ошибкой» (там-же).

Почему же то обстоятельство, что непосредственно работой по подготовке десанта заведовали генералы Шатилов, Угалай и Драценко, Врангель считает «крупной ошибкой»? Сам Врангель дает на этот вопрос следующий ответ: ... «Уже прибыв в Феодосию на посадку войск 29-го июля, я мог убедиться в этом. Огромный штаб ген. Улагая, помимо своей громоздкости, производил впечатление совершенно не организованного, собранного, видимо, из случайных людей, между собою ничем не спаянных. Громадный тыл неминуемо должен был обременить войска». Теснота при посадке была невероятная. Огромное число беженцев-кубанцев потянулось за войсками. По донесению ген. Казановича, мальчики юнкера падали в обморок от духоты. По данным флота, было погружено 16.000 человек, 4.500 коней, при общей численности войск в 5.000 штыков и шашек. Все остальное составляли тыловые части и беженцы. Менять что-либо было уже поздно».

 

Стр. 7-10

25 июля 1938 года

журнал «ВК»

246-й номер