Байка
В Пэтэрбурзи запоризькый дэлэгации ничого вже було робыты, а тому йи пустылы додому, подававши членам московськи рангы та прызначивши на службу пид команду того, хто зруйновав ихню любу Запоризьку Сич — гэнэрала Текелея. Антон Головатый одэржав рангу поручика; выихав вин разом из Сыдиром Билым; обое булы сумни, бо куды йихаты? Дэ прыстаты? Шо робыты? Ниякого прытулку, ниякой надии в будучини.
Одного дня, йидучи, воны завэлы розмову про свою прыгоду та й задумалы сами соби видибраты життя, бо надий на будучину нэ було ниякых. Зайихалы в одын гай, выбралы гарнэ мисце, позлизалы з конэй, поставалы навколюшкы, щиро та довго помолылыся, потим обнялысь и сталы одын проты другого. Умовылыся так: Головатый будэ читаты молытвы, а як будэ кинчаты «Вирую», то пры словах «и жизни будущого вику» наготовыты пистоли, а як скаже «аминь» тоди выпалыты одын в другого, а хто будэ нэ зовсим забытый той дострэлэ сам сэбэ. Сталы воны одын проты другого. Головатый почав читаты молытвы.
Читав, як оповидав сам Головатый, зовсим нэ так, як бувало читав колысь на клироси скоро, алэ тоди читав довго помалу, вымовляв кожнэ слово яснэ, а на кинци кожной молытвы быв по поклону. Дийшов уже до «Отче наш», всэ читав дали... При словах «избави нас от лукавого» прыйшла мэни думка... Я пэрэстав читаты, опустыв пистоль, звэрнувся до Билого — запытав:
— А знаешь шо, батьку?
— А шо? — спытав сумно Билый.
— Отжеж мы постриляемося?
— Эге!
— И нас знайдуть отут мэртвых?
— Эге ж!
— И скажуть от се два дурни, запорожци, мабудь, напылыся дуже пьяни та й пострилялыся, нэ знать чого! И нас зарыють, як тых собак, и нихто навить и нэ знатымэ — чого мы пострилялыся и нам нэ будэ ниякой славы, ни чести, ни памьяти.
— Так шо робыты? — спытав Билый, помиркувавши трохы та вже з прояснюючим выдом.
— Так шо робыты? — спытав Билый по-другэ.
— Цур йому стрилятыся, батьку! Пойидэмо лышень дали.
— Та й справди, цур йому! Пойидэмо, — сказав Билый.
— Шо будэ, то и будэ, а будэ тэ, шо Бог дасть, пойидэмо! — сказали обыдва, заховалы пистоли, кынулыся навколюшкы, довго та щиро молылыся Богу, знову обнялыся по-братэрськи, потяглы горилочки з барыльця, посидалы на конэй та й пойихалы дали.
журнал «Чорноморець»
сентябрь, 1939 года
стр. 6
В Пэтэрбурзи запоризькый дэлэгации ничого вже було робыты, а тому йи пустылы додому, подававши членам московськи рангы та прызначивши на службу пид команду того, хто зруйновав ихню любу Запоризьку Сич — гэнэрала Текелея. Антон Головатый одэржав рангу поручика; выихав вин разом из Сыдиром Билым; обое булы сумни, бо куды йихаты? Дэ прыстаты? Шо робыты? Ниякого прытулку, ниякой надии в будучини.
Одного дня, йидучи, воны завэлы розмову про свою прыгоду та й задумалы сами соби видибраты життя, бо надий на будучину нэ було ниякых. Зайихалы в одын гай, выбралы гарнэ мисце, позлизалы з конэй, поставалы навколюшкы, щиро та довго помолылыся, потим обнялысь и сталы одын проты другого. Умовылыся так: Головатый будэ читаты молытвы, а як будэ кинчаты «Вирую», то пры словах «и жизни будущого вику» наготовыты пистоли, а як скаже «аминь» тоди выпалыты одын в другого, а хто будэ нэ зовсим забытый той дострэлэ сам сэбэ. Сталы воны одын проты другого. Головатый почав читаты молытвы.
Читав, як оповидав сам Головатый, зовсим нэ так, як бувало читав колысь на клироси скоро, алэ тоди читав довго помалу, вымовляв кожнэ слово яснэ, а на кинци кожной молытвы быв по поклону. Дийшов уже до «Отче наш», всэ читав дали... При словах «избави нас от лукавого» прыйшла мэни думка... Я пэрэстав читаты, опустыв пистоль, звэрнувся до Билого — запытав:
— А знаешь шо, батьку?
— А шо? — спытав сумно Билый.
— Отжеж мы постриляемося?
— Эге!
— И нас знайдуть отут мэртвых?
— Эге ж!
— И скажуть от се два дурни, запорожци, мабудь, напылыся дуже пьяни та й пострилялыся, нэ знать чого! И нас зарыють, як тых собак, и нихто навить и нэ знатымэ — чого мы пострилялыся и нам нэ будэ ниякой славы, ни чести, ни памьяти.
— Так шо робыты? — спытав Билый, помиркувавши трохы та вже з прояснюючим выдом.
— Так шо робыты? — спытав Билый по-другэ.
— Цур йому стрилятыся, батьку! Пойидэмо лышень дали.
— Та й справди, цур йому! Пойидэмо, — сказав Билый.
— Шо будэ, то и будэ, а будэ тэ, шо Бог дасть, пойидэмо! — сказали обыдва, заховалы пистоли, кынулыся навколюшкы, довго та щиро молылыся Богу, знову обнялыся по-братэрськи, потяглы горилочки з барыльця, посидалы на конэй та й пойихалы дали.
журнал «Чорноморець»
сентябрь, 1939 года
стр. 6
Комментариев нет:
Отправить комментарий