Макаренко П.Л.
Трагедия Казачества
(Очерк на тему: Казачество и Россия)
ЧАСТЬ V
(Апрель-ноябрь 1920 г.)
Глава XXV
(цитата)
Обстановка, складывавшаяся к «октябрю 1920 г. на крымском фронте, диктовала белому командованию, казалось, очевидную необходимость и неизбежность планомерного отвода армии в Крым и организации защиты перешейков. Если бы Врангель заблаговременно предвидел возможность такого отхода армии в Крым и продолжение борьбы на перешейках, возможно было своевременно сделать в Крыму запасы продовольствия и фуража. Так как военный флот Врангеля господствовал па море, а крымские перешейки представляли значительные удобства для организации действительной их обороны от вторжения красных, армия Врангеля могла бы продолжительное время отсиживаться в Крыму, чтобы при более благоприятных обстоятельствах снова выступить на север.
Однако Врангель рассуждал иначе. «Отход в Крым за перешейки не только обрекал нас на голод и лишения, но, являясь признанием невозможности продолжать активную борьбу, создавал угрозу лишения нас в дальнейшем всякой помощи со стороны Франции. Засев в Крыму», говорит Врангель, «мы перестали бы представлять угрозу советскому правительству и тем самым теряли всякий интерес в глазах западных держав» (Записки, 208)...
В эти дни Врангель был занят торжествами по случаю приезда в Крым комиссара Французской Республики, осуществлением мер воздействия на собравшийся в г. Евпатории Донской Войсковой Круг и демонстрацией перед представителями Франции преданности Казачества Врангелю и России (глава ХХIУ)...
Для еще более выпуклой характеристики, создавшегося тогда положения, приведем выдержку из дневника офицера штаба Врангеля: ... «В тот момент, когда маневр Буденного определился со всей своей неумолимой очевидностью, ставкой были вытребованы на фронт все остатки резервов из Крыма до неоправившихся еще после Кубани юнкеров включительно. А когда авангарды Буденного появились на Чонгарском полуострове и перед ставкой — был такой момент — встала леденящая возможность спасаться одной без всей остальной армии — тогда, в эти незабываемые минуты, с оперативного телеграфа поезда главнокомандующего в Джанкое понеслись телеграммы в Феодосию на имя ген. Фостикова.
«Ген. Фостикову было поручено привести в боеспособный вид вывезенных с Кавказа восставших, «камышовых» и прочих кубанцев, в силу целого ряда обстоятельств (недостатка оружия, обмундирования и т. д.) дело подвигалось крайне туго. Немедленно по получении приказаний ген. Фостиков известил ставку, что он лишен возможности их выполнить, так как в его распоряжение нет сколько-нибудь значительных партий готовых людей. Из ставки было приказано посылать, не медля ни минуты, в каком угодно количестве, хотя бы группами по сто человек и чуть ли даже не десятками. Из Феодосии телеграфировали, что люди не одеты, не обуты, не вооружены. В ответ было сказано, что все будет дано в пути. Кубанцы выехали»...
март 1939 года
журнал «ВК»
259-й номер
стр. 8-16
Трагедия Казачества
(Очерк на тему: Казачество и Россия)
ЧАСТЬ V
(Апрель-ноябрь 1920 г.)
Глава XXV
(цитата)
Обстановка, складывавшаяся к «октябрю 1920 г. на крымском фронте, диктовала белому командованию, казалось, очевидную необходимость и неизбежность планомерного отвода армии в Крым и организации защиты перешейков. Если бы Врангель заблаговременно предвидел возможность такого отхода армии в Крым и продолжение борьбы на перешейках, возможно было своевременно сделать в Крыму запасы продовольствия и фуража. Так как военный флот Врангеля господствовал па море, а крымские перешейки представляли значительные удобства для организации действительной их обороны от вторжения красных, армия Врангеля могла бы продолжительное время отсиживаться в Крыму, чтобы при более благоприятных обстоятельствах снова выступить на север.
Однако Врангель рассуждал иначе. «Отход в Крым за перешейки не только обрекал нас на голод и лишения, но, являясь признанием невозможности продолжать активную борьбу, создавал угрозу лишения нас в дальнейшем всякой помощи со стороны Франции. Засев в Крыму», говорит Врангель, «мы перестали бы представлять угрозу советскому правительству и тем самым теряли всякий интерес в глазах западных держав» (Записки, 208)...
В эти дни Врангель был занят торжествами по случаю приезда в Крым комиссара Французской Республики, осуществлением мер воздействия на собравшийся в г. Евпатории Донской Войсковой Круг и демонстрацией перед представителями Франции преданности Казачества Врангелю и России (глава ХХIУ)...
Для еще более выпуклой характеристики, создавшегося тогда положения, приведем выдержку из дневника офицера штаба Врангеля: ... «В тот момент, когда маневр Буденного определился со всей своей неумолимой очевидностью, ставкой были вытребованы на фронт все остатки резервов из Крыма до неоправившихся еще после Кубани юнкеров включительно. А когда авангарды Буденного появились на Чонгарском полуострове и перед ставкой — был такой момент — встала леденящая возможность спасаться одной без всей остальной армии — тогда, в эти незабываемые минуты, с оперативного телеграфа поезда главнокомандующего в Джанкое понеслись телеграммы в Феодосию на имя ген. Фостикова.
«Ген. Фостикову было поручено привести в боеспособный вид вывезенных с Кавказа восставших, «камышовых» и прочих кубанцев, в силу целого ряда обстоятельств (недостатка оружия, обмундирования и т. д.) дело подвигалось крайне туго. Немедленно по получении приказаний ген. Фостиков известил ставку, что он лишен возможности их выполнить, так как в его распоряжение нет сколько-нибудь значительных партий готовых людей. Из ставки было приказано посылать, не медля ни минуты, в каком угодно количестве, хотя бы группами по сто человек и чуть ли даже не десятками. Из Феодосии телеграфировали, что люди не одеты, не обуты, не вооружены. В ответ было сказано, что все будет дано в пути. Кубанцы выехали»...
март 1939 года
журнал «ВК»
259-й номер
стр. 8-16
Комментариев нет:
Отправить комментарий