Макаренко П.Л.

Трагедия Казачества

(Очерк на тему: Казачество и Россия)

 

ЧАСТЬ V

 

(Апрель-ноябрь 1920 г.)

 

Глава XIX

 

(цитата)

 

Однако, существовал целый ряд, уже отмеченных выше, основных причин, заранее обрекавших и это предприятие белых вождей на неуспех. Врангель являлся последним вождем русских контрреволюционных сил, русского жестокого и слепого единонеделимчества, а потому по обоим берегам Днепра он не нашел сколько-нибудь значительных пополнений для своей армии.  Не оправдались и надежды его на поддержку повстанческих отрядов правого берега Днепра.  Больше того, целый ряд повстанческих отрядов, с появлением за Днепром частей Врангеля предложил советским войскам свою помощь в борьбе с врангелевцами…

Следующим большим минусом заднепровской операции явилась плохо поставленная разведка. Только после того, как за Днепром появились части 1-й и Н-й армий Врангеля, было установлено, что находившиеся там силы большевиков значительно превосходили предполагаемые там по данным разведки. Повторилась история с десантом на Кубань…

Известно, что после блестящих успехов Донского корпуса, достигнутых им в сентябре, когда геройские части его вырвали из большевистских рук Волноваху и Мариуполь, ген. Врангель, приступая к осуществлению заднепровской операции, приказал оттянуть Донцов далеко на запад, что в значительной степени подорвало моральное состояние Донских полков, вырывая в них основной импульс борьбы: движение к своим рубежам…

Заметим, что при описании неуспешных для большевиков боевых операций, обыкновенно, большевистские авторы уменьшают численный состав большевистских частей. Часто в основе этого недостатка исследований большевистских авторов лежат заведомо преуменьшенные командирами красных частей данные о состоянии этих последних во время неудачных для них боев…

В это время произошло глубоко трагическое по своим последствиям событие: 30 сентября, около 4-5 часов вечера, большевистский снаряд, попавший под лошадь ген. Николая Гавриловича Бабиева, окруженного казаками и офицерами, разорвался и, кроме Бабиева, переранил и перебил нескольких офицеров и казаков. Доблестный генерал был смертельно ранен и вскоре в страшных мучениях умер... Смерть ген. Бабиева тяжело отразилась на общем ходе заднепровской операции... Настроение у Кубанцев, незадолго перед тем переживших тяжелую неудачу десанта на Кубань, резко понизилось. Генерал Науменко, заменивший Бабиева, ознакомившись на месте с положением конницы, донес генералу Драценко, что «конница потеряла сердце, и он снимает с себя ответственность за ее действия»...

«Со смертью любимого вождя умерла душа конницы, исчез порыв, пропала вера в собственные силы.... Положение не мог спасти принявший командование и почти тотчас же раненый генерал Науменко», говорит Врангель. «Смятение овладело полками. Части на рысях стали отходить к переправам. Ободрившийся противник перешел в наступление. Смятение в рядах расстроенной конницы увеличилось. Восстановить порядок было невозможно. Все устремилось к переправам. На узких лесных дрогах, в плавнях, смешались отходившие конные и пехотные части... Потрясенный всем виденным, растерявшийся ген. Драценко отдал приказ об отходе всей армии на левый берег Днепра»...

«Отход армии прикрывается кубанскими стрелками доблестного генерала Цыганка с севера и Самурцами и терскими пластунами со стороны Фирсовки — с запада. Конница в полном беспорядке, артиллерия и обозы беспрерывной лентой тянутся по мостам на левый берег Днепра» (Врангель, 205-206)…

«Заднепровская трагедия, о которой запрещено было сообщать в газетах, окончательно подорвала в войсках доверие к командному составу», утверждают наблюдатели тогдашней жизни армии. «С своей стороны», говорит Врангель, «мною было сделано все, чтобы неудача операции не получила бы широкой огласки. Теперь более чем когда-либо необходимо было поддержать заграницей уверенность в прочности нашего положения» (там же, 209).

10 декабря 1938 года

журнал «ВК»

257-й номер

стр. 11-14