Макаренко
П.Л.
Трагедия
Казачества
(Очерк на
тему: Казачество и Россия)
ЧАСТЬ IV
(январь-май
1920 г.)
Глава X
(цитата)
В январе 1920 г. командующий Донской
армией генерал Сидорин несколько раз, и по телеграфу и устно, обращался к
Кубанскому Атаману генералу Букретову с просьбой ускорить высылку на фронт
кубанских пополнений, утверждая при этом, что, если Кубанцы дружно выйдут на
фронт, окончательная победа над большевистскими армиями обеспечена. То же самое
утверждал и ген. Деникин. Выступая 16 января на Верховном Кругу, он сказал:
«Возможны, конечно, еще неудачи; но даже дальнейший отход не страшен при данной
силе и настроении главного нашего фронта и при непременном условии немедленного
выхода на фронт Кубанских частей для наступления и для прикрытия некоторых
направлений, совершенно обнаженных и угрожаемых». (Деникин. Очерки рус. смуты,
т. 5-й, стр. 299).
Большевистские участники и исследователи
описываемых событий утверждают то же самое: ... «Весь успех дальнейшей обороны
белых зависел от того, окажется ли на этот раз Кубань таким же жизненным для
них районом, каким она была для них в дни возникновения Добровольческой армии».
(Гражданская война
1918 - 1920, т. III, стр. 296).
Почему же Кубанцы массово не пошли на фронт в
начале 1920 г.? Очевидно, потому же, почему в конце
1919 г. они ушли с фронта. И в начале 1920 г.
действовали те же причины, под влиянием которых были Кубанские казаки в конце
1919 г.
Попробуем, хотя схематически, ответить на
поставленный вопрос. Очевидно, тут влияли причины не случайного и не
мимолетного характера.
Что представляло из себя Кубанское казачество еще
перед войною 1918 - 1920 г. г.?
Во-первых, не следует забывать того, что
Кубанские казаки, в своем большинстве, происходят от славного Войска
Запорожского, многовековая боевая слава которого известна всему свету. Дух
воли, независимости, свободы и рыцарского демократизма глубоко сидел в крови
казаков...
Можно бы привести тысячи фактов, неопровержимо
свидетельствующих о том, что этот дух сохранился как у Кубанцев, так и у
казаков иных Войск, и с ним они вошли в революцию 1917 г. и в войну 1918 - 1920
годов.
Другою основною чертой Кубанских
казаков является их культурность, о чем свидетельствовало не только хорошо
поставленное низшее образование — прекрасные школьные здания по станицам,
хорошие библиотеки, богатые физические кабинеты, сравнительно высокое жалованье
станичных учителей, — но и большое количество средних и высших начальных школ
по станицах (первая войсковая гимназия на Кубани была открыта еще в 1819 году)…
Вековая любовь к своему народоправству
так глубоко сидела в Кубанском Войске, что даже императорское правительство не
могло не считаться с этим фактом, почему уже в 1906 г. на Кубани была собрана
Войсковая Рада для решения сложного земельного вопроса. Тот же дух Кубанского
свободолюбия и своего рода сепаратизма (отдельности, обособленности от России),
заставил российское правительство ограничить представительство Кубанского
Казачьего Войска в 3-й и 4-й Государственной Думе (напр., Курская губ. имела в
Гос. Думе 13 депутатов, а Кубанское Войско только одного).
С чего началось сотрудничество Кубанцев с русским
антибольшевистским движением? — Началось оно подписанием известного соглашения
между Кубанским правительством и руководителями Добровольческой армии 18 марта
1918 г. в ст. Ново-Дмитриевской о взаимном признании, о признании
добровольческими генералами самостийности Кубани и права Кубани на отдельную
армию («Трагедия Казачества», ч. I, стр. 99).
А во что потом вылилось это соглашение?
Кубанцы на своих плечах вынесли «добровольческое
командование»; благодаря поддержке со стороны Кубанцев Добровольческая армия
выросла и укрепилась на Северном Кавказе.
В благодарность за это русские люди делали
беспрерывные и назойливые попытки навязать Кубани русскую «белую» диктатуру; в
1918 г. они делали попытки произвести переворот на Кубани с целью утверждения
над казаками своей власти; в конце того года различны ми ухищрениями «белые»
весьма способствовали выборам ген. Филимонова в Атаманы. Они нарушили данное
ими слово при подписании соглашения 18 марта 1918 г. и неизменно в течение
почти двух лет мешали организации Кубанской армии; в начале 1919 г. они зверски
убили четырех казаков станицы Пашковской; в течение долгого времени они
оскорбляли и раздражали Кубанцев проповедью своего «Освага», систематически
унижавшего и осмеивавшего выборные органы Кубанской власти. «Белые» помешали
установлению нормальных добрососедских отношений между Кубанью, с одной стороны
и Кавказом, и Украиной, с другой стороны, втягивая Кубань в ненужную войну с
соседями; они помешали установлению между Кубанью и иностранными государствами
желательных для Кубани дипломатических и торговых сношений. Захватив в свои
руки внешнюю торговлю и получение интендантского имущества из-за границы,
«белые» не наладили сколько-нибудь
удовлетворительного снабжения обмундированием Кубанские войсковые части;
получая с Кубани большие запасы продовольствия, они морили голодом Кубанцев,
воевавших на Царицынском направлении; обнаглев до крайности, добровольцы убили
председателя Краевой Рады Н. С. Рябовола. Осенью 1919 г., в дни наиболее
тяжелых и напряженных боев у г. Царицына, где Кубанские полки и батальоны
истекали кровью, добровольцы объявили
экономическую блокаду Кубани и помешали снабжению Кубани товарами в период
реализации урожая того года. Они предали военно-полевому суду Кубанскую за
граничную делегацию, а потом зверски расправились с членом этой делегации А. И.
Кулабуховым, повесив его на старой исторической крепостной площади в столице
Кубани. Они все время навязывали кубанским войскам в вожди чуждого для Кубани
по крови и духу генерала барона Врангеля…
Двинуть Кубанских казаков вновь на кровавую
борьбу могла бы только своя, родная, смелая и решительная, Казачья власть, окончательно
и быстро разорвавшая с русским «белым» движением; власть — вождь, власть
— организатор, власть — ободряющая, объединяющая и направляющая
народную массу на бой с врагами.
Кубанская Краевая Рада в своей сессии, от 30
декабря 1919 г. до 7 января 1920 г., прочистила было душную атмосферу...
Блеснул, было, луч надежды. Но эта Рада не сумела
избрать Атамана - вождя, из ее среды не вышел разумный и властный народный
повелитель... Появился Атаман - чиновник, нерешительный, безвольный атаман —
русский интеллигент. Кубанская войсковая булава попала в неуверенные руки
русского армейского офицера генерального штаба. Этот неудачный выбор Рады был
причиной личной драмы, ныне покойного уже, генерала Букретова и одной из страниц
глубокой трагедии Казачества.
О Кубанском Правительстве В. Н. Иваниса, как о не
удачном организаторе Кубанского Казачества, было уже сказано выше. О
коллективной воле Казачества Кубани, Дона и Терека — Верховном Круге — тоже
говорилось достаточно. Политика соглашения Круга с ненавистным, особенно для
Кубанских казаков, ген. Деникиным, не могла, конечно, поднять Кубанских казаков
на новое их сотрудничество с этим «главнокомандующим вооруженными силами Юга
России».
За первые два месяца 1920 г. Видно, как бы три периода
в настроении Кубанских казаков, в их отношении к фронту. Был некоторый подъем в
первые недели января: казаки по мобилизации являются в назначенные для сбора
пункты, организуются в части. Даже генерал Деникин, в согласии с правдой,
отмечает, например, тот факт, что сорганизованный таким путем 2-й Кубанский
корпус во второй половине января выглядел прекрасно — «все воодушевлены порывом
вперед и верою в успех»...
Потом оказалось, что железные дороги не смогли
наладить сколько-нибудь удовлетворительную перевоз ку мобилизованных. Да к тому
же и казаки увидели, что все остается по-старому, что ген. Деникин и далее
выступает в роли главнокомандующего...
Наступил второй период — новое разочарование,
упадочное настроение, нежелание понапрасну жертвовать своей жизнью. Начало
этого периода отмечено в вышеприведенном Приказе Кубанского Войскового Атамана
— дня 15 января 1920 г. (глава У1). В этот второй период часть казаков, увидев,
что постановления Рады снова повисают в воздухе, что казачьи правительственные
верхи по-прежнему идут с ген. Деникиным, начала сама организовываться для
вооруженного выступления и против деникинцев, и против большевиков. Тогда
окончательно оформилось движение среди Кубанских казаков под руководством члена
Кубанской Краевой Рады малограмотного сотника Пилюка (родом из соседней с
Екатеринодаром станицы Елизаветинской).
Казаки-пилюковцы категорически требовали полного
разрыва с ген. Деникиным. Однако, кубанские верхи 22 января оформили соглашение
с этим самым генералом. Естественно, между казачьей правящей верхушкой, объединившейся
с Деникиным, и пилюковцами возник острый конфликт.
Сначала, с целью уговаривания сотника Пилюка и
пилюковцев, в станицу Елизаветинскую ездили — председатель Кубанского правительства
В. Н. Иванис, председатель Рады и Верховного Круга И. П. Тимошенко и Кубанский атаман
генерал Букретов. Казаки-пилюковцы как будто колебались, но, в конце концов,
остались на своих позициях. Тогда атаман и правительство направили против них
карательную экспедицию из юнкеров Кубанского военного училища. Пилюковцы не
подчинились и ушли в горы, к «зеленым», где скоро сотник Пилюк стал как бы
признанным вождем большинства «зеленых» отрядов…
10 февраля
1937 года
журнал «ВК»
214-й номер
стр. 8-9
Комментариев нет:
Отправить комментарий