Валентина Зимина

Моему сыну

 

Над тобой колыбельные песни не пели.

И не слышал ты сказок о замках хрустальных, —

Твою мать увезли под гуденье метели

И под звон переборов кандальных.

Падал хлопьями снег, покрывая дорогу,

А на ней — след последний проклятых колес...

Твое детское сердце сжималось тревогой

И туманились светлые глазки, от слез!

Ты прижался у настежь растворенной двери,

Чей-то старческий голос бессильно рыдал.

«Почему плачет дед?» — ты подумал. Потери.

Ты тогда, мой родимый, еще не сознал!

«Ведь уехала мама в красивой машине

И сказала, что скоро вернется опять, —

Странно только, что прятала руки за спину,

Что сынка не могла на прощанье обнять!»

«Да, родной, — не могла, — ей оковы мешали, —

Она смехом старалась их звон заглушить, —

Чтобы детской души, не коснулись печали,

Чтоб и дальше ты смог верой детскою жить!»

Было пусто вокруг, незнакомо и ново,

Свет огарка не мог побороть темноты.

«Разве плачет казак?» — внук промолвил сурово, —

«Ты ж казак, значит, плакать не должен и ты!»

«Ты забыл, как всегда меня мама, учила?

А теперь плачешь сам?» — «Нет, не буду, родной,

Только горе бывает порой не по силам.

Даже нам с закаленной боями душой!»

Дни летели, как быстрые снежные хлопья,

Те же люди, под вечер, в таком же авто,

Увезли старика и с улыбкой холопьей —

«Покатаем!», — сказали. Их не знает никто...

Что с мальчонкой? Тогда он стоял на морозе:

Крик немого отчаянья в детских глазах!

Говорили, что где-то в далеком колхозе,

Он в тоске и труде непосильном зачах.

Где сейчас ты, чужой, незнакомый, родимый?

Если жив, вспоминаешь ли деда и мать?

Иль, быть может, забыл? Даже самое имя,

Палачи постарались у жертвы отнять!

Ленивов А.К.

«Галерея казачьих писателей»

Том 1-й

стр. 73-74