Макаренко П.Л.

 

Трагедия Казачества

 

(Очерк на тему: Казачество и Россия)

 

ЧАСТЬ IV

 

(январь-май 1920 г.)

 

Глава XII

 

(цитата)

 

В полках много обмороженных, и были случаи замерзания казаков в седлах» (журнал военных действий Донской армии).

«Входим... Небольшая, уютная, жарко натопленная комната, ярко освещенная керосиновой лампой, представляет резкий контраст с темной морозной... Тов. Буденный с тов. Ворошиловым разбирают за столом полученные донесения частей... Докладываю свои сведения о движении белых на Торговую.

«Донские мамонтовские корпуса в 9 тысяч слишком сабель, при большом количестве пулеметов и артиллерии — большая сила», — говорит, улыбаясь, тов. Буденный.

«Разговор обрывается на полуслове... Приводят захваченного нашими разъездами почти у самой станции Торговой полузамерзшего казака-разведчика. Допрашиваем пленного. Говорит: «Конные корпуса

идут на Торговую... Прошли сегодня больше сорока верст. За четыре дня похода по безлюдной степи, при этом морозе, войска измучились; за дорогу много перемерзло, — кони измучены в конец. Люди вот уже два дня, как не получали горячей пищи».

Показания пленного казака действуют ободряюще. Грозная Мамонтовская конница, измученная и полузамерзшая, уже не так страшна нам... Пока что все нам, казалось, благоприятствовало и сулило успех.

Стенные часы показывают уже 11с лишком... Мы продолжаем спокойно разговаривать, допивая чашку чая, как вдруг дверь с треском распахнулась и с криком: «Семен Михайлович (Буденный), выходи!» — в комнату ввалились в бурках, в папахах и вооружении два донца — «буденновца».

«Белые ворвались в Торговую! Тут вот недалеко уже!»

Мы начали торопливо одеваться, надевать вооружение и через минуту выбежали через двор на улицу...

У ворот дома толпились конные ординарцы, держали оседланных лошадей, — на рысях подходил штабной эскадрон 1-й Конной.

С западной стороны противник строчил «максимами» по селу.

Вдоль площади с диким осатанелым криком, с грохотом колес по мерзлой дороге неслись в два и три ряда обозы и артиллерия кавалерийской дивизии (большевицкой), давя друг друга, обгоняя, ломая тачанки,

«хмара черная», — как их метко называл командир 50-й (Ковтюх — офицер из иногородних станицы Полтавской).

«Белые в станице! Пошел вперед!» — орали обозники охрипшими голосами. Остановить их, в животном ужасе мчавшихся вперед, было некому.

В другом конце площади, куда поскакали с эскадроном Т. Т. Буденный и Ворошилов, началась стрельба, завязался бой с ворвавшейся конницей противника.

В 3-4 кварталах — штаб 20-й дивизии. Торопимся туда, рискуя быть задавленными несущимися в панике обозами. С северной и восточной стороны станицы также начался бой с наседавшим противником.

В северо-восточной части села Воронцовского, занимаемого конными дивизиями, завязался бой с ворвавшимися в село «мамонтовцами». Треск пулеметов и ружейная стрельба прерывались криками «ура» атаковавшей нас мамонтовской кавалерии.

Трудно было разобраться в начавшемся хаосе — в эту темную, морозную, жуткую ночь, окутывавшую землю непроницаемым мраком.

Тов. Тимошенко (командир 6-й конной дивизии армии Буденного) срочно послал распоряжение бригадам строиться для отражения наступавшей белой конницы. Приказания еще не были получены командирами бригад, как уже завязался бой, — никем не управляемый, — с прибывавшими в Торговую белыми частями, беспорядочно бросавшимися по квартирам. Тов. Тимошенко бросился к своим частям, вместе с которыми и стал выбивать «мамонтовцев» из занятых ими районов села.

«Одновременно в расположении 4-й кавалерийской див. происходит такая же картина... Две конные батареи кавказской дивизии начинают беспорядочную стрельбу наугад... Еще более усиливается сумбур и неразбериха... Все же кавалерийским дивизиям удается быстро выбить занявших окраины села Торговая...

«Несмотря на то, что передовые части «мамонтовцев» с большим уроном выбиты были нами из Торговой, и белому командованию стало ясным сосредоточение значительных сил нашей кавалерии в Торговой- Воронцовской, противник с подходом его основных сил переходит в общее наступление на окраину села, занимавшуюся нашей «6-й дивизией». Подошедшие новые полки белых бросаются с криком «ура» в атаку, но на этот раз мы уже готовы к надлежащей встрече врага... Наша конница, частью спешенная, сильным пулеметным и ружейным огнем, при энергичной и дружной поддержке пехотных частей 20-й дивизии с большими потерями отбивает атаку перескочившей речку Егорлык белой конницы.

К этому времени свежие силы «мамонтовцев» обтекают село с северо-западной стороны и начинают там также упорный бой — последнюю отчаянную попытку овладеть Торговой и Воронцовским. Части 6-й кавалерийской дивизии и правофланговые полки 20-й дивизии сильным огнем пулеметов сперва сдерживают, а затем и отбрасывают атакующего противника, переходя местами в контрнаступление.

С большими потерями белая конница отходит от станицы на запад, оставляя до 400 убитых и раненых на поле боя... К утру раненые, брошенные на снегу — окоченевшие трупы...

Конные корпуса с большими потерями отбрасываются от станицы опять на лютый мороз — в голую степь, окутанную темнотой ночи.

Часам к двум ночи бой всюду стих.... Белые конные корпуса, отброшенные от ст. Торговой, начали отходить в степь к северу и западу — на редкие пустые зимовники и мелкие хутора. До позднего утра светило красное зарево от горевших стогов, раскинутых по степи, около которых ночевала «мамонтовская» конница, спасаясь от мороза. Лишь утром она ушла в сторону Крученой Балки и сел. Средне-Егорлыкское. У дымившихся пепелищ остались трупы сотен замерзших казаков.

Об этом ужасном походе 4-го Донского корпуса и бое у Торговой Г. Раковский пишет: «Благодаря сильному морозу и ветру, благодаря полному отсутствию жилья, половина корпуса в буквальном смысле слова вымерзла. Вместо десяти-двенадцати тысяч шашек, после этого рейда, по строевому рапорту, в отборной конной группе осталось пять с половиною тысяч шашек. Остальные, в том числе и сам Павлов, и весь командный состав, были обморожены, или же совершенно замерзли... В 24-градусный мороз с сильным ветром буквально негде было остановиться и укрыться от холода. Ночевали в необитаемых зимовниках донских коннозаводчиков, причем один зимовник из нескольких избушек приходился на целую дивизию. Лишь немногим счастливцам удавалось попасть под крышу. Остальные ютились возле заборов и своих лошадей... После разговоров с участниками рейда создалось вполне определенное убеждение, что казаки, которые с яростью, с огромным, вполне понятным озлоблением ругали командный состав, в особенности начальника группы генерала Павлова, заморозившего несколько тысяч человек, все же не теряли бодрости душевной.

 

10 марта 1937 года

журнал «ВК»

216-й номер

стр. 10-11