Trio Mandili из ю-чуба
воскресенье, 28 февраля 2021 г.
Lezginka Showgroup из ю-чуба
Черкесский (адыгский) танец ЛЪАПЭРИСЭ
Девичий лирический танец с кувшинами
* * *
Суть в том, что в каждой кубанской школе нужно проводить танцевальные уроки казачьей лезгинки, гопака, журавля, орлицы. И районные и краевые соревнования с призами. Хватит уже кормить народ Малежиками и Муромовыми. Идет ползучая исламизация Северного Кавказа. Мы обязаны стать полноправным народом региона. А без развития кубанского патриотизма, на основе имперской культуры, это невозможно.
1-я часть
Журнал «Разведчик»
№ 93
11 апреля 1892 года
С. Флейшер
(рисунки есаула Табунщикова)
Джигитовка у казаков
В 144-м параграфе I-й части воинского устава о строевой казачьей
службе, издания 1875 года, сказано: «после скачки с препятствиями, необходимо
разрешать вольную джигитовку. При этом, обучающему следует только направлять
добрую охоту и предприимчивость наездников к полезным и практическим целям,
бесцельные же и рискованные приемы, хотя и могут допускаться, когда они делаются
по собственному почину казаков, но предпочтение и поощрение следует отдавать во
всех случаях более полезным».
Джигитовка у казаков существует с
давних времен и появилась она у них почти одновременно с возникновением самого
казачества, а потому джигитовку следует признать безусловно естественной
принадлежностью казака, как естественного кавалериста, а не делом навязанным и
привитым ему какими-нибудь уставами или праздной фантазией и досугом мирного
времени, и, следовательно, чуждым ему и не любимым.
Есть полное основание предполагать,
что джигитовка перешла к казакам от тех воинственных, конных народов, с
которыми казакам долгое время приходилось вести непрерывную борьбу за право
своего существования; от этих народов они переняли и усвоили себе постепенно те
боевые приемы и качества, которые создали казакам, впоследствии, вполне
заслуженную славу лихой, неутомимой и боевой естественной конницы.
Хотя в последнее время, с сокращением
для казаков срока действительной службы на 4 года и с увеличением программы
служебных занятий и требований по другим отделам, в казачьих частях остается
очень немного времени для занятий джигитовкой, тем не менее, нельзя не выразить
желания, чтобы занятия по этому отделу не считались в частях излишними и не
настолько обязательными, как другие.
Немногие, конечно, станут возражать
против того, что джигитовка развивает в казаке смелость, лихость, ловкость,
находчивость и отвагу и что она, если можно так выразиться, скрепляет всадника
с конем. Хороший джигит чувствует себя на своей лошади, как на земле, он
отлично знает ее достоинства и недостатки, а потому имеет в своем распоряжении
все средства предупреждать ее падение и разные другие неприятные случайности.
Тому, кто жил в станицах, наблюдал или
принимал участие в обучении и снаряжении малолеток на действительную службу,
вероятно приходилось наблюдать, что малолеток, хороший джигит в большинстве
случаев и хороший наездник; он же почти всегда, если ему позволяют средства, выходит
на службу на хорошей лошади, имеет исправное седло и конское снаряжение, а
также и хорошее оружие. Мы не говорим о малолетках, детях казаков-торгашей,
которые тоже иногда выходят на действительную службу, очень хорошо снаряженные
и на хороших конях, но таковые в большинстве случаев не только не обладают
качествами джигитов и хороших наездников, но скорее отрицательными, — так как
дома, в войске они больше сидят за прилавком, нежели занимаются ездой. Внимательно
присматриваясь к жизни казачьего населения в станице, можно скоро заметить и
выделить из среды казачат, бегающих по станице, будущих джигитов: сначала вы
увидите их ездящими на лошади на водопой, всегда без седла, сплошь да рядом,
без уздечки и непременно рысью, или наметом, а то и в карьер; глаза у них
блестят и наблюдающему ясно видно, что, севши на лошадь, они чувствуют себя на
верху блаженства. Встречая табун, возвращающийся в станицу, вы сейчас же
заметите нескольких мальчиков, скачущих наперегонки друг с другом. Почти у всех
у них приспособлены к лошади какие-нибудь веревочные петли, цепляясь за
которые, они стараются достать земли и поднять что-нибудь. Спросите у такого
мальчика, какая лошадь лучшая в табуне, или самая быстрая и он, наверное, ее
вам укажет, а также укажет всех порочных и тех лошадей, на которых нельзя доставать
земли, так как они не выдерживают и падают. Далее вы встречаете этих казачат, но
уже малолетками приготовительного разряда, в войске, в первых учебных сборах,
на собственных молодых лошадях, которых они отлично знают и на которых не
задумаются достать земли, проскакать вниз головой, иногда стоя, через
препятствия и проделать перед вами и другие приемы джигитовки. Из лагерей они
возвращаются домой уже с названием «джигит», а иногда и с призом за скачку и
джигитовку; лошади у таких казаков, конечно, отлично приучены ложиться и на
месте, и на скаку. За более лихими и смелыми самолюбие заставляет тянуться
менее лихих и отважных малолеток, а потому дело джигитовки в войске, в период
детства и юношества казака, живет, сами казаки относятся к нему с достаточной
любовью и оно, несомненно, приносит свои благие плоды. Невольно сам собой
возникает вопрос: если казак, живя в станице до 21 года, может заниматься
джигитовкой, то почему же ему следующие 4 года его службы в первом (действующем)
полку становится трудным и рискованным заниматься тем же?
(окончание следует)
Журнал «Разведчик»
№ 107
14 октября 1892 года
К.Л.
Гильчевский
Перестрелки
казаков в Талышинских горах
Наша
граница с Персией почти 70 лет охраняется казаками; более полвека казаки зорко
сторожат разбойников и контрабандистов на одной из отдаленных наших окраин.
Десятки лет кубанцы ведут борьбу с хищническими племенами, поголовно
вооруженными и не признающими пограничной черты, особенно с воинственным
племенем Шахсеван. Кочующим по Муганской степи. Длинной извилистой линией
тянутся казачьи постики на сотни верст; в одном месте лепятся они у подошвы
глубокого, дикого и непроходимого скалистого Мигринского ущелья, где рев
бушующего Аракса да свист ветра, ворвавшегося с равнины в гранитную щель,
только и разнообразят мертвую природу. В другом месте посты белыми точками
выступают на обширном горизонте Муганской и Карабагской степи, — на этих мертвых равнинах, которые большую
часть лета оживляют лишь змеи, фаланги, скорпионы, москиты, — да казачьи посты,
разъезды, секреты. Наконец, на крайнем юге посты разбросаны по ущельям и
высотам Талышинских гор и по вековым, почти непроходимым лесам. Кое-где посты
сторожат границу с гранитных высей в 7-8 тысяч футов, а в другом месте они
ютятся в глубоких ущельях, заросших тропическими деревьями.
Тяжела служба на Персидском кордоне: с
одной стороны, донимает казака жара, злокачественные лихорадки, пресмыкающиеся;
с другой — крепкий надзор за границею вызывает враждебные действия со стороны
татар-хищников и контрабандистов. Все 4 года казаку приходится жить почти при
боевых условиях: днем на пикете, в разъезде; ночью — в секрете; тем более
население здесь, не забывшее еще персидские порядки, дикое, фанатическое,
большей частью враждебное ко всему русскому, не любит казаков, всегда упорно их
преследующих при переходе ими границы. Тут почти ежедневно казаки ведут
перестрелки, как с хищниками, так и с контрабандистами. Ежегодно казаки теряют
в перестрелках немало людей. Периодически схватки татар с казаками принимают
острый характер, и тогда обе стороны, ожесточившись, несут большие потери. И в
настоящем году перестрелки казаков в Талышинских горах летом до того участились,
что одна сотня Ейского полка, на постах которой происходили частые стычки,
потеряла убитыми 6 казаков.
Назойливые нападения талышинцев на
ейцев, особенно из засад, начались после того, как 18-го и 21-го июля казаки
подстрелили двух татар. В первом деле татарин, переезжая границу, наткнулся на
разъезд Элдыжинского поста и, заметив его, хотел скрыться, но при беге упал с
лошади и открыл по казакам огонь из Пибоди. Завязалась стрельба. После
нескольких выстрелов со стороны одного из спешившихся казаков татарин был убит.
Затем через три дня, 21-го июля, на рассвете, три татарина, желая пробраться в
Персию, случайно наткнулись на ночной секрет, из трех казаков вблизи того же
поста. Подскакав внезапно к секрету, татары быстро соскочили с коней и открыли
учащенную пальбу против казаков. Последние несколькими залпами убили двух
лошадей, после чего один из татар вскочил на коня и ускакал в Персию, другой
был ранен смертельно, в третий укрылся в высоком бурьяне. Неудача и убийство
двух татар возбудили жажду мести среди злоумышленников и контрабандистов,
проживающих в соседних с постом персидских деревнях. Собрав партию до 20
человек, они решили отомстить казакам Элдыжинского поста. Сделать прямое нападение
на пост талышинцы не решались, да это и не в духе азиатцев. Поэтому они
согласились действовать против казаков из засад, тем более крайне пересеченный
характер местности способствовал такому нападению. 30-го июля, утром, три
казака Элдыжинского поста, выехали с поста на пикет. Ничего не подозревая и
оживленно беседуя, казаки спокойно подъезжали к пункту пикета. В конце пути
приходилось спускаться по склону крутой горы, где тропа проходила по крутому
обрыву. Ехали в одиночку. Когда казаки поравнялись с засадою, татары с
противоположного берега реки Болгар-чай из окопов сделали внезапно несколько
залпов. Передовой казак, пораженный семью пулями, упал лошади, обливаясь
кровью. Вслед за ним, громко вскрикнув от смертельной боли, свалился с коня
другой казак, простреленный в плечо. Обе лошади были тяжело ранены. Третий
казак повернул к горному выступу, чтобы скрыться от опасного, частого и близкого
огня. Затем вступил в перестрелку. Татары задумали окружить его, и одна из
партий стала пробираться ему в тыл. Приходилось отстреливаться на две стороны.
Слыша приближение с поста казаков, поспешивших на подмогу, хищники, взяв ружья
и патроны с убитых казаков, бежали за границу, причем подожгли одежду на
убитых.
Перестрелка 30-го июля не
удовлетворила талышинцев.
Однако вновь напасть на казаков Элдыжинского
поста было рискованно. Поэтому хищники решили устроить засаду в другом пункте,
у поста Пир-Шах-Вердынского. Рано утром 1-го августа на их засаду наткнулся
разъезд из трех казаков, следовавших с Овчинского поста на пост При-Шах-Верды.
Казаки проезжали гуськом по тропе, проходившей зигзагами над скалистым обрывом,
покрытым густым высоким лесом. В одном из опасных мест разъезд был встречен
залпом из леса. Головной казак был убит наповал; следующий тяжело ранен; третий,
отстреливаясь, лесом и через гору принужден был пробираться на пост. На
выстрелы прискакали из соседнего поста казаки, но хищники уклонились от
схватки, и, сняв винтовки с убитых, скрылись в лесу. Одного убитого товарища
нашли на дороге с простреленной грудью, другой лежал у обрыва с заряженной
винтовкой в руках.
По-видимому, после падения он
собирался сделать выстрел, но быстро наступившая агония лишила его возможности
отомстить коварным злоумышленникам. Рядом, простреленный несколькими пулями,
доживал последние минуты его боевой конь. Перестрелка вызвала тревогу по всем
ближайшим постам. Командир сотни с казаками поспешно прибыл к пункту
перестрелки. Здесь он узнал от некоторых казаков, что татары продолжают мстить,
как за своих убитых, так и вообще за крепкий надзор казаков за границею,
последствием чего являются частые стычки, поранения и убийства хищников и
контрабандистов.
По указанию одного из казаков сотенный
командир отправился в заграничное селение Овча, где он отобрал у жителей 4
скорострельных винтовки, из которых одна была со свежим налетом; но тем не менее,
захватить злоумышленников не удалось. После продолжительного неудачного поиска,
сотенный командир повернул назад. Партия въехала в лес. Кругом были обрывы,
густой кустарник, высокие деревья, перевитые лианами. Начинало уже вечереть. Не
успели казаки проехать несколько минут, как вдруг последовал залп. Один из
казаков свалился мертвым с коня. Сотенный командир с остальными казаками
бросился на засаду, но, пока шла живая перестрелка, еще был убит урядник.
Злоумышленники, быстро отступая, скрылись в густом лесу, бросив казакам одного
своего убитого. Какую потерю понес противник — осталось неизвестным. Казаки же
в один день на двух засадах лишились 4-х товарищей, сделавшихся жертвою мести
хищников.
Убитых предали погребению на посту;
поставили кресты, помолились, погоревали и разъехались… Каждый вез в душе
злобу, каждый затаил в себе ненависть к коварному татарину.
Еще зорче стали казаки следить за
границей и еще более прежнего усилили пикеты, разъезды и секреты. И недолго
пришлось им выжидать своих врагов. Уже через три недели контрабандисты решились
провести контрабанду в районе той же 4-й сотни, надеясь, что потеря шести
казаков сделает их менее решительными. Но они горько в этом разубедились. В
ночь на 2-августа партия их в 20 человек с 30-ю вьюками наткнулась на секрет из
шести казаков около Эшакчинского поста. Казаки встретили их залпом; тогда они,
разделившись на две партии и спешившись, открыли частый огонь. Казаки бросились
на одну из этих партий и убили и ранили несколько человек. Контрабандисты быстро
ускакали в Персию. На месте перестрелки остался один убитый, а из трех тяжело
раненых умерло к утру двое татар. И долго бы еще тянулась борьба, вызванная с
одной стороны исполнением долга службы и защитою интересов своего отечества, с
другой — непризнанием прав неприкосновенности пограничной черты, дикостью,
жаждою легкой наживы, диким увлечением убийствами и грабежами, и страстью к
воинственным приключениям; но уже в конце августа казаки снялись с кордона,
занятого пограничною стражею.
Тяжело было расставаться ейцам с
местами, где развивали они свою лихость, отвагу, храбрость, где они жили в
ежедневной борьбе с хищниками, где крепила их бодрость и выносливость, и где
остались еще свежие могилы их товарищей, положивших жизнь в дальней, мирной
глуши, но опасной для казака, поставленного на страже охранять спокойствие населения,
защищать его жизнь от набегов злоумышленников и задерживать прорывающихся к нам
контрабандистов.
Уходя, вспомнили ейцы своих товарищей
— убитых и умерших от холеры, и в день высокоторжественного тезоименитства
государя императора и своего полкового праздника, единодушно с командиром полка
постановили: се деньги, предназначенные на праздник, послать семьям умерших,
оставшихся сиротам на Кубани.
суббота, 27 февраля 2021 г.
1-я часть
Журнал «Разведчик»
№ 313
200-летие Кубанского Войска
Накануне
дня юбилея, 7-го сентября вечером, было совершенно преосвященным Агафодором, в
сослужении многочисленного духовенства, всенощное бдение в войсковом соборе, к
которому прибыли все наличные господа офицеры и чиновники.
В
9 30 часов утра 8-го сентября, в день юбилея, в порядке, установленном церемониалом,
состоялся вынос всех войсковых регалий сначала из войскового штаба в войсковой
собор, где они были встречены и окроплены святою водою; по окончании литургии
регалии, сопровождаемые всем духовенством, хором войсковой музыки, взводом
конвоя его величества, сотнею стариков и сотнею же малолетков, были доставлены
на Крепостную площадь, где пред войсковою Воскресенскою церковью был разбит
шатер для совершения благодарственного молебствия. На площади к этому времени
были выстроены квадратом, вокруг ее, все войска, участвовавшие в параде,
которые при входе регалий на площадь взяли «на караул»; а трубачи и музыканты
этих частей заиграли «поход»; затем регалии разместились вокруг шатра,
приготовленного для молебствия, куда вошло все духовенство. Затем наказным
атаманом была прочтена во всеуслышание высочайше дарованная на войсковое знамя
грамота, а протоиереем собора о. Воскресенским было прочитано архипастырское
войску благословение епископа Ставропольского и Екатеринодарского.
Над
грамотою изображен двуглавый орел с Андреевскою лентой в когтях. На ленте — надписи «1696-1896». Выше орла изображены
сцены из боевой жизни казаков. С левой стороны грамоты изображен, под сенью
войсковых знамен, щит и инициалом государя императора; под щитом изображены
войсковые регалии и возле них — часовой; выше щита — казачья вышка,
употреблявшаяся на пикетах. С правой стороны грамоты нарисованы фигуры казаков
во всех (за 200 лет) формах, начиная с запорожской. Грамота заключена в ящик с
крышкой, очень изящной работы. На верху крышки, посредине ее, изображен золотой
вензель государя императора; вся крышка окружена изящною серебряною резьбой, на
которой изображены: над вензелем — золотой государственный герб, а под вензелем
— золотой же герб Кубанской области весьма изящной работы.
По окончании чтения архипастырского благословения
была поднесена от всего духовенства Кубанской области драгоценная икона —
складень, которая вместе с изящным портфелем, заключающем в себе напечатанное
благословение архипастыря, поместилась среди войсковых регалий, впереди их. Посредине
складня находится образ святителя Николая Чудотворца, а по правую и левую
стороны этого образа находятся изображения святого великого князя Александра Невского
и царицы Александры. Затем войска взяли «на молитву» и началось благодарственное
Господу Богу молебствие, пред началом которого Кубанская конная батарея выехала
за Крепостную площадь для салютационной пальбы, которую и произвела при
провозглашении многолетия царствующему дому и Кубанскому Войску; между этими
двумя возгласами была произнесена вечная память почившим государям и
государыням, и православным воинам, на брани живот свой положившим.
К молебну прибыл войсковой наказный
атаман Донского Казачьего Войска князь Святополк-Мирский, который, как старший
из присутствовавших, принимал парад.
По окончании молебна войска были
обойдены и окроплены святою водою его преосвященством, после чего началось прохождение
войск церемониальным маршем.
Парадом командовал генерал-майор
Мазан. По проходе войск церемониальным маршем, регалии были отнесены на свои
места по утвержденному церемониалу.
По окончании церковного парада и
относа регалий на места их постоянного нахождения, все офицеры, чиновники,
гости, депутаты, сотни стариков и малолеток собрались к летнему помещению 2-го
общественного собрания. Пред входом в ротонду с левой стороны были выставлены
старики-часовые в старинных формах: запорожской, черноморской, кавказской
(линейной) и пластунской; по правую сторону входа стояли три таких же часовых в
старых формах Хоперского полка. В ожидании старшего из присутствовавших
начальников — войскового наказного атамана Донского Войска, к ротонде прибыли
генералы: Цитович, Рынкевич, старший помощник наказного атамана Терского Войска
Гунниус, предводитель дворянства Ставропольской губернии, начальник Ставропольского
юнкерского училища, депутации казачьих войск и все собравшиеся на торжество
гости. Наказный атаман Кубанского Казачьего Войска генерал-лейтенант Малама
прибыл с князем Святополк-Мирским к ротонде и был приветствован при входе в нее
речью городского головы города Екатеринодара В. С. Климова, поднесшего ему
фотографический снимок модели обелиска, сооружаемого городом в память
двухсотлетия войска; затем Ейский городской голова П. А. Болгов поднес
наказному атаману хлеб-соль на серебряном вызолоченном блюде изящной работы.
С прибытием к обеду епископа Ставропольского
и Екатеринодарского Агафодора, благословившего пищу, все присутствовавшие
разместились за столы, на которых на каждом приборе находилось меню обеда,
представлявшее собой карту, украшенную виньетками прекрасной работы.
(окончание следует)
Журнал «Разведчик»
№ 310
24 сентября 1896 года
В. Ч.
200-летие Кубанского Войска
8-го сентября праздновался 200-летний
юбилей Кубанского Казачьего Войска, образовавшегося из бывшего Черноморского и
части Кавказского Линейного Казачьих Войск, из коих последнее имело в составе
своем хоперских казаков, давших Кубанскому войску свое старшинство с 1696 года,
когда хоперские казаки впервые приняли участие в походе Петра Великого под
Азовом и в разных сражениях со шведами. В виду сравнительно малого знакомства
до настоящего времени большинства даже и военных с Кубанским Войском совершенно
будет уместным и своевременным в нескольких словах в этот день напомнить
некоторые исторические данные, касающиеся происхождения и существования этого
славного Войска, представляющего собой довольно внушительную единицу, как в
численном, так и в качественном отношении в ряду русских военных сил.
Кубанское Казачье Войско прямой
отпрыск и потомок запорожских и малороссийских казаков. Когда по приказанию
императрицы Екатерины Великой, согласно планам ненасытного и безмерно
честолюбивого Потемкина, Запорожье было уничтожено в 1775 году и земля,
занимаемая Запорожскою Сечью и хуторами казаков, была поделена, запорожские
сечевики, рассеявшись по хуторам, долгое время оставались в бездействии, часть
же недовольных, в числе 5000 человек, ушла в Турцию.
В 1787 году началась война России с
Турцией. Тогда Потемкин вспомнил о запорожских казаках и, сознавая, что в лице
их для России потеряны незаменимые стражи и лучшие воины с кочевниками татарами
и турками, кликнул клич и предложил рассеявшимся сечевикам поступить на службу
России. Засидевшись в мире, казаки единодушно откликнулись и таким образом
воскресло снова запорожское казачество, но под новым именем «Войска Верных
Казаков». Новому войску были выданы императрицей Екатериной знамена и печать.
Понемногу к кошу «верных казаков» присоединялись небольшими партиями и ушедшие
в Турцию сечевики, принимая присягу России и увеличивая собою число «верных
казаков».
Весь 1787 и 1788 годы войско «верных
казаков» провело в войнах с турками, всюду отличаясь, за что и получило в 1788
году от императрицы Екатерины наименование «Черноморского Войска», в честь
заслуг на Черном море. Получив это название и земли для поселений между Бугом и
Днестром и рыбные ловли на Тамани, черноморцы вздумали было заняться заселением
дарованных земель и основали резиденцию в Слободзее. Но не пришлось им путем
заняться этим мирным делом, они должны были снова стать в ряды войск против турок.
Много доблестных дел было снова сделано Черноморским Войском, много понесли они
потерь, поддерживая славу русского оружия и поражая врага, но мало могли они
уделить времени и на то, чтобы самим устроиться на новых местах. Относительно
спокойно прошел для черноморцев лишь 1791 год, по случаю мира с Турцией. За последние
два года на дарованную черноморцам землю между реками Бугом и Днестром
выселилось более 1,5 тысяч семейств черноморцев. Но не успели черноморцы
обсидеться, как последовало повеление переселиться немедля на дарованные
высочайше земли на Тамани. Не находя другого исхода, как повиноваться высшей
власти, черноморцы решили побросать насиженные места и искать новой отчизны на
Тамани и дикой окраине Кубанского края, смежного с непокорными черкесскими
племенами. Сознавая непрочность своего положения и опасаясь, чтоб это
переселение было не последним, черноморцы решились просить у императрицы
Екатерины закрепления за ними грамотами дарованных земель.
И в 1792 году черноморцы получили грамоты
на владение землей на Кубани и вместе с тем знамя, трубы и печать. В 1793 году
состоялось окончательное переселение черноморцев на Кубань. С первого момента
своего переселения черноморцам пришлось вступить в борьбу со своими соседями
черкесскими племенами, которые находили для себя невыгодным соседство с лихими
черноморцами.
Борьба, начавшаяся с 1795 года,
тянулась почти непрерывно до 1864 года, когда был покорен окончательно Кавказ. Кроме
этой домашней войны, черноморцы постоянно отличались и в других местах, где
приходилось сталкиваться русскому оружию с врагом. Варшава, Прага, Судак, Юрбург,
Цейц, Париж, Дебречин, Кюрук-Дара, Севастополь и другие все видели у стен своих
и в стенах черноморских казаков. В 1807 году из Турции пришло 50 человек, а в
1808 году 400 человек казаков под начальством хорунжего Губы, которые, приняв
присягу русскому государству, вступили в ряды черноморских войск. В 1828 году
пришли из Турции еще казаки под начальством Осипа Михайловича Гладкого и
поселены между Мариуполем и Бердянском под именем «Азовского Войска».
В 1860 году в устройстве Кавказского
Казачьего Войска произошла важная перемена: было образовано Кубанское Казачье
Войско.
Вместо Черноморского и Линейного
Кавказского Казачьего Войска были образованы два других Войска: Кубанское Казачье
Войско и Терское Казачье Войско; в состав Кубанского вошли черноморцы и часть
Кавказского Линейного Войска.
Линейное же Войско образовалось в 1794
году в одно время с переселением Черноморского на Кубань и в состав его вошли
сосланные за бунт донцы, основавшие шесть станиц, которые получили название
Кубанского полка; кроме того, мало-помалу вливались сюда выходцы из Украйны,
послужившие на образование Кубанского полка. Впоследствии в юго-восточной части
Кубанской области поселилась еще часть Хоперского полка Хоперского Войска,
возникшего при Петре Великом, слившегося затем с донцами и переселившегося в
нынешнюю Ставропольскую губернию.
Эти-то элементы и составили старую линию
Кавказского Казачьего Войска. В 1841 году образовалась новая линия, приближаясь
постепенно к землям черкесских племен и оттесняя их в горы. В состав новой
линии вошла часть казаков старой линии, часть Терского Войска, новые
малороссийские переселенцы и жители селений Ставропольской губернии. Вот из
Черноморского Казачьего Войска в совокупности с Линейным Кавказским Казачьим
Войском и образовалось Кубанское Казачье Войско в 1860 году. В 1862 году в него
влилось еще Азовское Казачье Войско. В настоящее время область Войска
Кубанского занимает между губерниями Кавказа первое место с 1,5 миллионным
населением.
В. Ч.
Журнал «Разведчик»
№ 310
24 сентября 1896 года
Национальные цвета
В приказе по военному ведомству от
9-го мая сего года за № 102 объявлено, что государь император в 29-й день
апреля высочайше повелеть соизволил: объявить, что национальным флагом должен
почитаться, во всех случаях, флаг бело-сине-красный и другие флаги допускаемы
быть не должны.
С установлением национального флага,
по нашему мнению, должно быть изменено сочетание цветов: кокард на касках, шапках,
фуражках и шляпах, а также в шарфах, вместо черно-оранжево-белый —
бело-сине-красный. Таким же образом следует заменить цвета жалонерных значков,
флюгеров и окраску будок для часовых, барьеров на гауптвахтах, крепостных
ворот, шлагбаумов, флагштоков, а также барабанных обручей.
Цвета кокард и шарфов, представляющих
эмблему национальности, по нашему мнению, должны быть изменены неотложно.
В. Курсаков
пятница, 26 февраля 2021 г.
Журнал «Разведчик»
№ 321
15-го ноября 1896 года
Остап Бондаренко
Казак и конь
По праву старого подписчика уважаемого
вашего журнала, позволяю себе спросить вас, Владимир Антонович, что собственно
хотел сказать автор в своей статье «Казак и конь»?
Прочитав ее нормальным порядком, то
есть слева направо, я ровно ничего не понял. Стал читать с заду наперед и,
начав, таким образом, с конца, мне показалось, что автор взялся за перо, чтобы
дать нам понятие об угрожающей опасности нашему казаку «fi de
siècle», о котором
он кончает так: «Смешно, конечно, мечтать о старине (почему же это смешно, да
еще конечно?), но важно, очень важно (ай! ай! ай! как важно!), чтобы наше
казачество постепенно не теряло и те качества, которые оно сохранило еще и к
рубежу XX столетия».
Слово «постепенно» у автора
подчеркнуто, для тех должно быть незрелых читателей, которые без этого поняли
бы, чего доброго, что «наше казачество» может утратить природные свои свойства «моментально»,
по сигнальному выстрелу из пушки, что ли, или по мановению декадентского пера.
Продолжая чтение статьи далее, тем же
порядком — «шиворот на выворот», мы узнаем, что «центрально расположенного
казака цивилизация, культура, условия гражданской жизни, подобно пескам пустыни»,
засыпает постепенно, и скоро из-под песчаной могилы «цивилизации» будет видно
только одно острие казацкой пики. Нагайка, стало быть, тоже будет при этом
засыпана. А жаль, — хороший инструмент во многих случаях. Жаль и казака, точно
дикий саксаул засыпается он «песком цивилизации».
Казачьи войска наших далеких окраин,
которые по автору «находятся еще в периоде исторического формирования» (черт знает,
что такое!), он песком цивилизации еще не посыпает, для них «время еще не ушло»,
и нагайка, значит, свободна.
Посыпая же песочком не окраинных
казаков, автор засыпал их коневые средства и откопал слова какого-то
профессора, который рекомендует будто бы покончить с казачеством и обратить «Гаврилычей»
на пополнение рядов регулярной нашей конницы.
Подходя затем к концу, а по автору к
началу его статьи, мы увидим, что казак, у которого лошадь похоронена под
песком, ничего не стоит. «Шел, говорит писатель, казак на службу на коне, на
нем же и возвращался». Даже и пластун?
Были у казаков, «во время оно», таким образом,
кони заколдованные и ни пуля, ни походные невзгоды их не брали.
А теперь казаку остается идти на войну
пешком и пешком же возвращаться назад. «Зазорно» находит это автор и «дивчата
ведь в своих любовных песнях, говорит он, не разделяли коня от милого-желанного:
взялы коня на станыцю, а мылого у свитлыцю», то есть разделили, читая
правильно, а на выворот может быть будет и так, как хочет наш современный
описатель казаков.
Поднимаясь далее по статье, мы
упираемся уже в «казака и его коня», сиречь в само заглавие. Значит вот в чем и
незамысловатое содержание этой статьи, которую понять нельзя, читая ее порядком
обыкновенным.
Если я во всем этом не ошибаюсь, то
будьте милостивы, господин редактор, напрэдкы, когда будете помещать статьи,
что трэба читать наизнанку, делайте на них вашей властною рукою пометку: «читать
наоборот». Вам это ничего не стоит, а нам, усердным вашим читателям, большое
облегчение.
Примите и прочее.
Остап Бондаренко
Хутор Репеек
Журнал «Разведчик»
№ 317
12 ноября 1896 года
Н. Николаев
Казак и конь
Было время, когда казак и конь
сливались воедино не только в походе, в бою, но и в домашнем своем быту в
родной станице или отцовском хуторе.
Почти невозможно было представить
казака без коня. «Пеший казак», то есть не знающий и не любящий лошадь, был
почти невозможен. Класс торговых или промышленных казаков считался чем-то
ненормальным, едва допускаемым злом и, конечно, не пользовался уважением «общества».
Шел казак на службу на коне, на нем же
и возвращался.
Передвижения происходили только на
коне. Доброму казаку пройти пешком было «зазорно».
Даже «дивчины» в своих любовных песнях
не разделяли коня от милого-желанного:
«Взялы коня на станыцю, а мылого — у
свитлыцю».
Вот что прежде говорили казаки своих «коханкам»:
«Царська служба — долг воинськый. И ихать мини пора в вийско граныцю дэржать».
Один профессор с академической кафедры
о более рациональном пользовании казаками, как материалом для армии. А именно:
уничтожить особые казачьи части, и затем, на основании положений общей воинской
повинности, комплектовать казаками регулярную кавалерию. Тогда, по мнению
профессора, наша кавалерия будет однородна и вся получит в казаках хороший для
комплектования материал.
Конечно, это крайность, но и она имеет
свой raison d`etre.
Уменьшение коневодства обратило на
себя внимание. Заводятся общественные табуны, учреждаются случные конюшни,
выдаются призы, делаются выставки и т. п. Все эти перечисленные меры может быть
и принесут существенную пользу: число лошадей прибавится и их количество будет
уже в состоянии удовлетворять и «войсковые» нужды.
Гораздо труднее — удержать казака в
его любви и привязанности к лошади. Тут и меры, и условия сложнее.
Казак и лошадь взаимно связывались
веками борьбы, столетиями своего существования.
Время, конечно, еще не ушло. Для
казачьих войск наших далеких окраин жизнь их находится еще в периоде «исторического
формирования». Другое дело в отношении центрально расположенных казачьих войск.
Цивилизация, культура, условия гражданской жизни, подобно пескам пустыни,
засыпают эти оазисы столь важных для нас вооруженных сил.
Смешно, конечно, мечтать о старине. Да
оно и лишнее, но важно, очень важно, чтобы наше казачество постепенно не теряло
и те качества, которые оно сохранило еще и к рубежу XX столетия.
Михаил Джунько
«Чужой хлеб»
О чем книга?
Революцией и кровавой Гражданской
войной завершилась Первая мировая война. Но и послевоенное время не стало более
спокойным, не принесло умиротворения в жизнь и в семьи людей. На примере
Кубани, и в частности, станицы Новодеревянковской, автор довольно реалистично
рисует страшные картины «уравнивания». Описывает начальный период строительства
новой ‒ советской жизни, расказачивания и «раскулачивания» 1920-1930-х годов,
уничтожения и превращения гордого и независимого (совсем недавно) казачества в
послушную партийной воле безликую народную массу.
Герои книги ‒ исторические деятели
того времени, такие как последний император Николай II, председатель
Государственной Думы Родзянко, генералы Деникин и Корнилов, стоявший у истоков
кубанского самоуправления Федор Щербина. И менее известные широкому кругу
читателей, но зато хорошо сохранившиеся в памяти новодеревянковцев имена
вершителей судеб местного уровня: комсомольских вожаков Григория Савина и Ильи
Вариводы, начальника политотдела Зайцева, Пеньковских, Прожог, Каменевых, Ластовок,
Курганских, Тютюновых многих других.
(Александр Дейневич)
Журнал «Разведчик»
№ 352
15 июля 1897 года
В. С-ко
Городской памятник-обелиск в
Екатеринодаре
6-го июля 1896 года, на чрезвычайном
заседании городской думы, городским головой г. Климовым, представлен был доклад
следующего содержания: в текущем году, в сентябре месяце, предположено
празднование 200-летия Кубанского Казачьего Войска, составившегося из бывших
войск Черноморского и Линейного, в которых старшим полком является Хоперский
полк.
Екатеринодарское городское общество не
может и не должно относиться к этому событию безучастно. Настоящее городское
общество унаследовало город Екатеринодар от бывшего Черноморского войска,
казаки которого были первыми русскими оседлыми поселенцами по реке Кубань, в
местности до того времени совершенно дикой и не только сражались с врагами
отечества, но и боролись с препятствиями, представляемыми самой природой:
осушали болота, расчищали леса, прокладывали дороги и, словом сказать, делали
все, что необходимо для развития и процветания мирной жизни. День празднования
юбилея войска Кубанского должен вызвать у нас, граждан Екатеринодара,
естественное желание вспомнить заслуги тех предшественников на поприще развития
гражданской мирной культуры, последователями которых в этом отношении являемся
мы — городское общество. По мнению городской управы, всего приличнее выразить
признательность прежним деятелям края, в виде памятника-обелиска, по образцу
представляемой модели, сделанной по рисунку архитектора.
Городская дума сочувственно отнеслась
к предложению городского главы г. Климова, и поручила составу городской управы
принести Кубанскому Казачьему Войску поздравления от имени городского общества.
Памятник окончен постройкой несколько месяцев назад, а освящение его состоялось
7-го мая сего года. Он представляет из себя довольно красивую четырехгранную
колонну, построенную из местного закубанского камня, на каждой из его четырех
сторон имеются следующие надписи:
четверг, 25 февраля 2021 г.
Поход выходного дня по старым карьерам Новороссийска в феврале 2021 года
Солнышко, синее небо, +5 градусов, пора в горы. Хватит уже копытами круги нарезать по хате в ожидании весны и выглядывать в заснеженное окно.
Садимся на маршрутку № 8 в центре города и доезжаем во Владимировке до угла улиц Калинина и Кирова. По улице Калинина топаем в горы, улица выходит как раз на подземный переход под железной дорогой. За переходом поворачиваем направо и топаем по главной тропе до красивого зеленого озера.
Водоемчик наполнился февральскими снегами и дождями и выглядит как мини Абрау. Рыба и каменные мангальчики есть. Рекомендую для семейного отдыха.
Знаете чего не хватает на водной глади? Кувшинок и лотосов. Дядька Андрей в марте это исправит, если не мы, то кто?!
Побежали дальше через лес на хребет. Почки уже немного распустились, первоцветы кругом.
Тропа проходит через буковый лес с серо-синими стволами и зеленым плющом.
В конце ущелья нас ждут стометровые скалы. Поскакали вверх. Не забываем щелкать панорамы вокруг. Снег уже почти растаял, журчат ручьи, любой здоровый турист спокойно пройдет.
Вид на недостроенную заброшенную объездную дорогу вокруг Новороссийска с горы.
Вид на Маркотхский хребет с горы. Слева за горой Атакайское водохранилище. Справа Гайдук.
Заброшенные карьеры прекрасны в любое время года. Но нужно солнышко для фотографий.
План на сегодня выполнен. Засажено много семян и косточек годжи, инжира, граната, айвы, груши и яблони, облепихи и джиды, опунции распростертой. Поставил менгир на скалах, в каждом походе стараюсь ставить. Менгир или рок-баланс, кому как нравится.
Спускаемся с хребта на 350 метров вниз в ущелье. Нужно поискать ольховые шишки вдоль речек для чая и в аквариум.
На побережье плюс 5, но в горах прохладнее. Ручей течет в ледяных узорах.
Первоцветы снова распустились. Белые, желтые, синие. Разных форм и размеров.
Сосновый лес на склоне Маркотха.
Спускаемся по улице Атакайской вниз в поселок Гайдук. Садимся на маршрутки № 8, 18. Обе едут в центр города.
Подписаться на:
Сообщения (Atom)