10-я часть

 

Русская старина

Карманная книжка

Для любителей отечественного,

На 1825 год

Изданная Л. Корниловичем

Санкт-Петербург, 1824 год

 

РЫЦАРСКАЯ ЖИЗНЬ КАЗАКОВ

 

(общежитие Донских казаков в ХVІІ и ХVІІІ веках)

 

Свадебные обряды

 

Из частной жизни донцов вы видели, что воспитание и образ жизни девиц и молодых людей на Дону не благоприятствовали их знакомству; мужчины могли видеть девушек только в хороводах, иногда на гуляньях, на свадьбах, или на крыльцах теремов; но всегда вместе с нянюшками или пожилыми родственниками.

Иной девице до самого замужества не сдавалось сказать трех слов чужому мужчине. Старые донцы находили грех в том, когда холостой мужчина свободно разговаривал с девушкою. «He гляди в глаза мужчине» твердила бабушка своей внучке; «Бог не даст счастья», и внучка должна была отворачиваться, или потуплять глаза в присутствии мужчин. Думать нельзя, чтобы украдкою красавицы не заглядывались на стройных юношей; чтобы мужчина, которому уже намекали о женитьбе, не назначал в уме своем той или другой себе в жены; но редкий донец женился по собственному выбору: большею частью родители назначали ему невесту. Почтениe и послушание к старшим всегда составляло у нас главнейшую часть нравственного воспитания; не было примера неповиновения родителям.

«Сынок, тебе время жениться», говорил отец: «мы с матерью выбрали тебе невесту; она умеет хозяйничать, из хорошего дому и чиберка», прибавляла мать.

«Воля ваша», отвечал сын, и поклон в ноги. Даже в таком случае, когда самому жениху давалась воля избирать себе подругу, влияние родителей всегда почти располагало его выбором; надобно было, чтобы невеста им также нравилась, как жениху.

Дело начиналось смотром невесты. Жених с одним или двумя пожилыми родственниками, отправлялся, по большей части вечером, в дом невесты, где принимали их ее родители.

Гости заводили разговор о дочери хозяина, хвалили ее красоту, ум, называли ее доброю хозяйкою и просили, чтоб она им поднесла: по зову матери красавица являлась, одетая по-домашнему, держа в руках поднос с кубками вина, и разнесши кубки отходила к стороне, смиренно ожидая пока гости выпьют.

Разумеется, старики с умыслом медлили, чтобы дать жениху время всмотреться в невесту, и между тем хвалили вино и поднощицу. Приняв бокалы, она удалялась, а в след за нею гости, которые не переставали хвалить дочку, оканчивая: «Бог даст, она и нас полюбит». Сим заключалось первое посещение жениха, и, хотя не объявляли прямо о его намерении, но самый приход его уже объяснял все.

Через несколько дней после смотра, присылались со стороны жениха сваты, один или два человека из родственников или посторонних.

Выбирали для сего людей опытных, которые славились уменьем высватать, и могли насчитать до сотни соединенных ими пар. Случалось иногда, что дурной выбор сватов ставили жениху в укоризну, и единственно потому отказывали ему в невесте; объясняться же самим родителям жениха и невесты на счет своих детей, почиталось неприличным. Сваты начинали дело просто: «такой-то и такая-та хотят вступить с вами в родство», и разумеется осыпали похвалами жениха и его семейство. Если им отвечали благодарностью за доброе мнениe о дочери, но отговаривались, что не могут выдать ее по неимению всего нужного для свадьбы: то это означало отказ. В случае согласия, невестин отец просил дать ему время посоветоваться с роднею и назначал день, в который сватам надлежало прийти за ответом.

 Невеста в сем случае не имела голосу; ей нравилось, или должно было нравиться все, что было угодно батюшке и матушке.

Сваты, выходя из комнаты старались непременно прикоснуться рукою к печи, приговаривая: как эта печь не сходит со своего места, так бы и от нас не отошла наша невеста. Искуснейшие в сватовстве не ограничивались одним этим и делали много других причуд, толкуя, что они помогают успеху.

В назначенный день по утру являлись те же сваты, вынимали из-за пазухи кусок черного хлеба, посыпанного солью, клали на стол, говоря хозяевам: «отец и мать такого-то кланяются, и просят принять хлеб-соль». Хозяева вместо ответа целовали гостинец. Сватовство, разумеется, оканчивалось согласием. Сваты требовали, в знак оного руки. «Дай Бог в добрый час», говорил отец, осенял себя крестом и обернув полою своего платья руку, подавал ее сватам. Мать клала земные поклоны, и повторяя: «в добрый час», подавала и свою руку.

Это называлось у нас взять руку. Подать или взять руку, не завернув ее в полу платья, почиталось дурным предзнаменованием. В старину донцы думали, что голая рука есть символ бедности. В заключение, невеста подносила по стакану меду сватам, которые и поздравляли ее с женихом.

По большей части в этот же вечер делалось рукобитье. Жених с отцом, матерью и родными приходил к своей суженой, в дом которой собирались ее ближние родственники. Там встречали жениха поздравлением с невестою, а он отвечал поклоном в ноги будущему своему тестю и теще, и становился у порога. Родители двух сторон, в знак союза, давали друг другу руки, называли один другого: сватушка и свашинька, и делали заряд на случай отказа какой-либо стороны от брака.

О приданом тогдашние казаки вовсе не знали: никогда не женили детей по расчету, и для того при сватовстве даже не намекали о том, опасаясь унизить чистоту брака примесью к оному какой-либо корысти.

Окончив все условия, сват, который играл здесь роль церемониймейстера, выводил жениха на средину комнаты, невесту ставили подле по левой стороне; подносили им по рюмке вина или меду, и молодые, выпив, целовали друг друга.