7-я часть

 

Русская старина

Карманная книжка

Для любителей отечественного,

На 1825 год

Изданная Л. Корниловичем

Санкт-Петербург, 1824 год

 

РЫЦАРСКАЯ ЖИЗНЬ КАЗАКОВ

 

(общежитие Донских казаков в ХVІІ и ХVІІІ веках)

 

Частная жизнь донцов в конце ХVІІ и в первой половине XVIII века.

 

 

Самое большое развитие старинного нашего общежития последовало при атамане Даниле Ефремовиче Ефремове, который утвержден в сем звании в 17З8 году. Сей умный вождь казаков, имея по тогдашнему времени прекрасный вкус и значительное богатство, сам любил жить весело и поощрял к тому своих подчиненных. В его время в праздничные дни на всех улицах толпился народ: в одном месте молодежь занималась борьбою, беганием, игрою в мячи, в чехарду, в бабки или в айданчики (айданчиками называются маленькие кости из бараньих ножек). В другом, казаки, собравшись в кружок, напевали богатырские песни. Там стройный юноша, бросив небрежно шапку набекрень, выступал посреди товарищей, и с первым звуком балалайки пускался плясать казачка быстро, живо, присвистывая и прищелкивая языком. Здесь, подле рундука, сидят чинно пожилые воины: посреди их ендова (татарский медный сосуд, род большой чаши) переварного меда (старики любили переварный мед по его крепости и хорошему вкусу); старцы, воспоминая о прежних подвигах, осушали кружки прохладительного напитка. Подле другого рундука, на раскинутом ковре, расположилась беседа старушек: это жены старейшин наших; они сделали общую складку, и ясырка (в лучших домах наших женщин имели для услуг пленных татарок и турчанок, кои назывались ясырками. Еще и ныне некоторые старушки называют горничных девушек ясырками) на собраные деньги принесла им сладкого меду; передавая из рук в руки кружку, он выхваляют старину и поют духовные псалмы и песни о подвигах своих мужей и отцов. Проходит ли мимо их знакомый или незнакомый мужчина они, приветливо поклонявшись, приглашают его: «подойди к нам родненькой», и потчуют медом, а тот, в благодарность, кладет им на поднос деньги. За собранное от проходящих посылали в другой раз за медом, или заменяли этим сбором складку будущего воскресенья. В таковых беседах наши прабабушки любили говорить между собою по-татарски, что в то время было в большой моде. В другом месте видали круг молодых женщин в праздничных кубильках: они только что сошли с ближнего крыльца, где хозяйка потчивала их плодами, закусками, семечками (семечки, то есть семена арбузные или тыквенные, были во всеобщем употреблении на Дону: их жарили (сушили) на сковороде; каждая женщина или девица почти всегда носила порядочный запас их в кармане для беспрерывного употребления. Это было в обычаях тогдашнего времени); теперь вышли они на улицу посидеть и полюбоваться общим веселием народа. Они также, подражая старухам, поют песни и псалмы.

Вот идет мимо казак пожилых лет: не допуская его до себя на несколько шагов, все встают, почтительно кланяются и садятся уже тогда, когда он удалился от них на некоторое расстояние. Это уважение к старшим с малолетства укоренялось в детях наших и наставлениями, и примерами: молодые люди стыдились сделать при старике малейшую непристойность, иначе всякий старец мог не только напомнить юноше о его обязанностях, но и наказать его, не опасаясь гнева родителей.

Женщины обязаны были отдавать первенство всем мужчинам, а особенно когда сии последние являлись в доспехах воинских: случалось ли вооруженному казаку встретиться с женщиною на узких помостах грязной улицы, она, не смотря на грязь, должна была уступать место воину.

Но улицы города были тесны для вмещения всей толпы веселого и деятельного народа; для того многие компании молодых людей, и особенно дети, выходили за город к полисаднику, которым обнесен был весь город, или в сады. Здесь молодежь, одни с ружьями, другие с луками и стрелами, размерив место, поставили цели и вот; первая стрела вонзилась над кругом, вторая вошла в круг, третья в самую средину оного. Пули одна другой метче, редкая возвысится или понизится на палец. Яйцо служит метой, и ни один выстрел не пролетает мимо.

В сих забавах воинственные юноши проводили большую часть дня; беспрерывное упражнение в стрелянии доставило им удивительную меткость: были между казаками такие стрелки, которые на довольном расстоянии выбивали пулею из рук монету, положенную между пальцами, не зацепив держащего ее. Рассказывают анекдот, что государь Петр первый, во время похода к Азову, остановившись в Верхне-Курмоярской станице, и увидев как-то под противоположным берегом Дона плавающую утку, спросил: нет ли тут казака, которой застрелил бы ее?

Вызвался молодой воин Пядух, поднял пищаль и убил утку не целившись. «Исполать казак! сказал государь, и я убью, но только поцелюсь».

В другом месте около полисадника большая толпа малюток, разделенная на две партии, разбила лагерь из камыша; все в воинских доспехах: в бумажных шапках и лядунках, с лубочными саблями, с маленькими деревянными пиками; в каждой партии свой предводитель; знамена из окрашенной бумаги, трещотки, бубны и тарелки для торжественных песней. По данному знаку об партии снимаются с лагеря, сходятся, сражаются: победители преследуют побежденных, отбивают знамена, берут в плен людей, и торжественно с трофеями своих подвигов, при звуке бубнов и тарелок, входят в город, чтобы принять от стариков похвалу. Казак рождался воином; с появлением на свет младенца, начиналась его военная школа: новорожденному, все родные и знакомые отца, приносили в дар на зубок: стрелу, патрон пороха, пулю, лук, ружье и т. п.; дареные вещи развешивались на стене той горницы, где лежала родильница с младенцем. Когда, по истечении сорока дней, мать, взяв в церкви очистительную молитву, возвращалась с ребенком домой, отец надевал на него как-нибудь саблю, сажал на лошадь, подстригал ножницами волосы в кружок, и возвращая сына матери, поздравлял ее с казаком. Когда у младенца прорезывались зубы, отец и мать посадив его на лошадь, возили в церковь служить молебен Иоанну воину о том, чтоб сын их был храбрым казаком. Первые слова, произносимые малюткою, были: чу и пу (чу выражает ехать верхом, а пу — стрелять).

Трехлетние уже сами ездили на лошадях по двору, а в пять лет бесстрашно скакали по улицам и участвовали в детских маневрах.

И старики не все помещались в беседах, подле рундуков: некоторые собирались в станичные дома, которых по числу станиц города Черкасска, было девять (за исключением Татарской станицы). Дома сии были построены на берегу Дона в близком один от другого расстоянии; две или три станицы пускали по реке деревянный поплавок, прикрепив к нему маленькую цель; пространство размеряли так, чтобы от каждого станичного дома цель отстояла на ружейный выстрел; начиналась стрельба со всех станичных домов, и которая станица прежде успевала сбить цель, ту побежденные обязаны были угощать тройным касильчатым (под сим именем известен был крепкий и весьма хороший мед). медом.