2-я часть

Макаренко П.Л.

«Трагедия Казачества»

Том 5

Глава VI

 

Чтобы вырвать толщу народную из рук большевиков, чтобы поставить ее против коммунистической власти, чтобы перетянуть ее из красной армии в свою, 20-мая 1920 года Врангель опубликовал следующий Приказ и Обращение:

«ПРИКАЗ…

Русская армия идет освобождать от красной нечисти Родную землю.

Я призываю на помощь мне Русский Народ.

Мною подписан закон о волостном земстве, восстанавливаются земские учреждения в занимаемых Армией областях.

Земля казенная и частновладельческая сельскохозяйственного пользования распоряжением самих волостных земств будет передаваться обрабатывающим ее хозяевам.

Призываю к защите Родины и мирному труду русских людей и обещаю прощение заблудшим, которые вернутся к нам.

Народу — земля и воля в устроении государства!

Земле — волею народа поставленный Хозяин!

Да благословит вас Бог!

Генерал Врангель».

«ОБРАЩЕНИЕ

Слушайте, люди русские, за что мы боремся:

За поруганную веру и оскорбленные ее святыни.

За освобождение русского народа от ига коммунистов, бродяг и каторжников, в конец разоривших Святую Русь.

За прекращение междоусобной брани.

За то, чтобы крестьянин, приобретая в собственность обрабатываемую им землю, занялся бы мирным трудом.

За то, чтобы истинная свобода и право царили на Руси.

За то, чтобы Русский народ сам выбрал бы себе Хозяина.

Помогите мне, русские люди, спасти Родину.

Генерал Врангель».

Это была программа русского национал-монархизма. От обычных программных заявлений руководителей русского «белого движения» эти два документа отличаются только тем, что в Приказе впервые откровенно поставлен вопрос о «Хозяине», а во втором документе говорилось о крестьянине-собственнике.

Врангель повествует, что в Севастополь пробирались через фронт отдельные крестьяне из южных уездов Северной Таврии, они осведомляли о положении и ожиданиях зафронтового крестьянства и сами справлялись о том, как новый Главнокомандующий предполагает разрешить вопрос о земле и местном управлении. «Крестьяне говорили, что население тех местностей, откуда они прибыли, за исключением лишь голытьбы и отбросов, крайне тяготится советской властью и коммуной. Крестьяне желают водворения в деревне мира, порядка и государственности, они ждут закона о земле и земском управлении, но хотят сами взять в свои руки заведывание земским хозяйством и распоряжение землей; они уверяют, что поведут дело разумно, хозяйственно и справедливо, без всякой обиды и разрушения хозяйств частных владельцев».

«Революционная волна, разрушившая дворянское землевладение, уничтожила прежние основы, составлявшие дореволюционный фундамент земельной России», говорит Врангель. «Но вместе с помещиками, эта волна смыла с их родной земли и мелких крестьянских собственников, хуторян, расшатала арендаторские хозяйства и вынесла на своем гребне те темные силы, которые, под названием деревенской бедноты, осели в деревнях, терроризируя все хозяйственное трудовое население и служили главным оплотом советской власти».

«Восстановить прежние условия жизни, помимо отвлеченных соображений, было, конечно, нельзя и практически: имения были расстроены, инвентарь уничтожен, условия найма рабочих другие; арендные ставки не могли быть нормированы; наконец, личное пребывание владельцев в пределах своих имений — небезопасно.

Нужно было прежде всего поднять, поставить на ноги трудовое, но крепкое земле крестьянство, организовать, сплотить и привлечь его к охране порядка и государственности.

А главное — необходимо было использовать возможность психологического воздействия на крестьянские массы, вырвать из рук наших врагов главное оружие пропаганды против белой армии и белого движения: всякое подозрение в том, будто бы цель нашей борьбы с красными — восстановление помещичьих прав на землю и месть за их нарушение».

25-го мая 1920 года вышел врангелевский «Закон о земле», согласно которому земля передавалась «трудящимся хозяевам в вечную наследственную собственность, но не даром, а за выплату государству стоимости ее для расчетов с собственниками отчуждаемых земель» (Врангель. Записки, Том II-й, стр. 60).

Основная ставка Врангеля делалась на крестьянина-земельного собственника, на крестьянина-хуторянина, на русский патриотизм, направленный к сохранению в целости единой-неделимой России.

В своей основе программа Врангеля была попыткой уже после революции 1917-1920 годов осуществить в России ту земельную и политическую программу государственного строительства, которую после революции 1905 года пытался провести в жизнь П.А. Столыпин. Однако, правительство Столыпина имело в своих руках аппарат гражданской, судебной, полицейской и военной государственной власти на территории всей бывшей России; а генерал Врангель имел в своем распоряжении только Крымский полуостров и сравнительно небольшую армию. Россией же владела Советская власть, располагавшая Красной армией. Во времена П. Столыпина Россия действительно была единой и неделимой, а во времена Врангеля из состава России уже выделился целый ряд национальных территорий в самостоятельные государства, а еще не успевшие освободиться народы продолжали борьбу за свою свободу.

Как видно из всех майских воззваний и обращений Врангеля к населению, для правителя Крыма не существовал национальный вопрос, а между тем, чтобы Врангель мог попасть на настоящую русскую территорию, ему нужно было бы пройти широкие степи Украины, которая в 1917-1920 годах прошла уже через разные стадии своей государственной самостоятельности и продолжала вести борьбу за свою государственную независимость.

Могло ли украинское село пойти за единонеделимческой программой Врангеля?

А подавляющее большинство русского народа и русской интеллигенции шли тогда в бой за Советскую Россию.

* * *

Усиленная двухмесячная работа над реорганизацией и приведением в боевую готовность армии дала свои результаты.

Было организовано четыре корпуса:

1) 1-й армейский корпус генерала Кутепова: Корниловская, Марковская и Дроздовская дивизии и 1-я кавалерийская и 2-я конная (наполовину регулярная, наполовину из донцов);

2) 2-й армейский корпус генерала Слащева: 13-я и 34-я пехотные дивизии и Терско-Астраханская казачья бригада;

3) Сводный корпус генерала Писарева: Кубанская дивизия и 3-я конная дивизия (туземцы и астраханцы);

4) Донской корпус генерала Абрамова: 2-я и 3-я донские дивизии и Гвардейская Донская бригада.

Боевой состав армии 25000 штыков и сабель (1/5 -1/6 общей численности армии, считая и флот).

Произведенная конская мобилизация дала возможность посадить на коней один полк 1-й конной дивизии. На конях были, входившая в состав 1-го армейского корпуса 2-я конная дивизия генерала Морозова (около 2000 шашек) и Терско-Астраханская бригада 2-го корпуса. В Сводном и Донском корпусах имелось лишь по конному дивизиону (150-200 шашек). Остальная конница действовала в пешем строю (Врангель. Записки, Том II-й, стр. 91).

«Дух войск был превосходен», говорит Врангель. К сожалению, Врангель не дает данных о численном составе отдельных корпусов и дивизий армии.

Большевистские данные состав армии Врангеля «к началу наступательной операции» представляют в следующем виде:

Корпуса:

1-й генерала Кутепова: 6200 штыков, 410 сабель, 130 пулеметов, 50 орудий.

2-й генерала Слащева: 5580 штыков, 870 сабель, 147 пулеметов, 24 орудий.

Донской генерала Абрамова: 7640 штыков, 116 пулеметов, 12 орудий.

Сводный генерала Писарева: 5096 штыков, 1180 сабель, 137 пулеметов, 14 орудий.

1-я и 2-я кавалерийские дивизии: 2800 штыков, 2100 сабель, 100 пулеметов, 80 орудий.

Всего: 27316 штыков, 4560 сабель, 630 пулеметов, 180 орудий.

(Статья А. Голубева: Борьба Красной армии на Крымском фронте, напечатанная в сборнике статей под общим названием — «Разгром Врангеля». Москва, 1930, стр. 61).

Согласно данным архива Войска Донского, на 15-е апреля 1920 года в Донском корпусе было 9932 бойца и 37 пулеметов.

К 25-му мая, говорит Врангель, перед фронтом Русской армии стояли следующие части противника: Латышская, 3-я, 52-я стрелковые дивизии, 25-я бригада 29-й стрелковой дивизии, 124-я бригада 42-й стрелковой дивизии, 2-я кавалерийская дивизия имени Блинова (прибывшая с Кубани из бывшего корпуса Думенко перед самым нашим наступлением и предназначавшаяся на польский фронт), запасная кавалерийская бригада Федотова из частей управления формирований 1-й конной армии Буденного и отдельные мелкие отряды (полковника Льва Каменева, особый отряд крымского ревкома, карательный отряд, караульный батальон и т. д.).

Общая численность противника 15-16 тысяч штыков, 3-4 тысячи сабель строю (Врангель. Записки, Том II-й, стр. 91).

Член Белградского общества ревнителей военных знаний, полковник С.А. Жуков определяет боевой состав XIII-й советской армии к 25-му мая 1920 года следующими данными: Латышская стрелковая дивизия 5000 штыков и 150 сабель, 3-я стрелковая —5000 штыков и 200 сабель, 46-я стрелковая дивизия — 5000 штыков и 150 сабель, 17-я Эстонская дивизия — 5000 штыков, 16-я кавалерийская дивизия — 2000 сабель, 13-я кавалерийская бригада — 1500 сабель. Всего: 20000 штыков и 4000 сабель (С. Жуков: статья «Операции русской армии в Северной Таврии 1920 году», напечатанная в «Военном Сборнике Общества ревнителей военных знаний», книга 1-я, 1921 год, стр. 137. Белград).

К сожалению, полковник С. Жуков не указывает источников, из которых он почерпнул вышеприведенные данные.

Советский автор С. Голубев, в вышеупомянутой его работе, силы XIII-й советской армии определяет в 8584 штыка, 2813 сабель, 124 орудия и 3 бронепоезда. Однако, тот же С. Голубев, определив силы армии Врангеля в 32 тысячи бойцов, а силы XIII-й армии в 11400 бойцов, говорит, что «численность белых почти в два раза превосходила части XIII-й красной армии». Очевидно, Голубев значительно преуменьшил численный состав частей советской армии.

 

 

10 апреля 1938 года

Журнал «ВК»

№ 239