Скубани И. К.
1935, февраль
На концерте казаков

В зале, освещенном с высоты эстрады,
Песнь казачья льется серебристым звоном.
То она печальна, то полна отрады,
То зовет к веселью, то пугает .стоном...
Й под рокот звуков, трепетных и нежных,
Слышен плеск Кубани, чей-то вздох глубокий,
Шепот непонятный камышей прибрежных,
Церковки станичной благовест далекий...
Вижу — вон широко, не обнимешь взором,
Степь легла под небом без границ и края,
Царь-орел кружится над ее простором,
Дод порывом ветра — будто зыбь морская... ,
Тихий Дон, поднятый боевым призывом, ,
Ожил предо мною, как герой былинный,
Лики наклонивши к лошадиным гривам.
Казаки промчались вереницей длинной.
За уклад дедовский, за приволье Дона
Грозные их лавы молнией несутся,
Реют горделиво славные знамена,
Дод жужжащей пулей храбрые не гнутся...
Дальше — плещет Волга... Бурлаки с канатом
Ухают уставшей грудью по откосу...
Вот отряд, бесстрашный в битвах с супостатом,
Подплывает шумно к Разина утесу.
Впереди, поднявшись грозно над волнами,
Сам Степан — свободы рыцарь дерзновенный —
Нынче он поминки правит с казаками
По княжне-подростке, по любви мгновенной... ...
Звук родимой песни, будто маг волшебный,
Властно взбудоражил мыслей рой заглохший
И лился на душу, как бальзам целебный,
Что роса в бездожье на цветок засохший...

(журнал Вольное казачество № 169, стр. 1)