3-я часть
журнал «Родная Кубань»
2002 год
№ 4
стр. 3-5
Малахов С.Н.
Образ Иисуса Христа на скалах Мыцешты
Сказание об Эдесском Нерукотворном образе окончательно со всеми детальными подробностями сложилось не позднее VIII - IX вв., то есть накануне официального проникновения христианства в Аланию, к северокавказским народам, обитавшим в междуречье Теберды и Лабы, основным этническим компонентом на этой территории в то время были аланы — ираноязычные предки современных осетин, известные в древнерусских источниках как ясы. Через перевалы в верховьях Кубани и Лабы сюда же проникали скотоводческие племена из Абхазии. Тесные торгово-экономические связи Алании и Абхазского царства, особенно развивавшиеся в этот период, содействовали быстрому расцвету христианской культуры на северном склоне Кавказских гор. Не случайно Константинопольский патриарх Николай Мистик (901 - 907, 912 - 925) в своих письмах благодарил абхазского царя Георгия за помощь в распространении веры Христовой среди аланских племен.
Эдесский убрус в середине X в. был перенесен в Константинополь, центр средоточия тогдашних восточных святынь и в память об этом событии 16 августа был учрежден церковный праздник, известный под именем «Нерукотворного Спаса». В Константинополе образ был поставлен в церкви Богоматери Фаросской и поступил в число государственных реликвий Византийской империи, которые выносились и показывались народу только в назначенные дни. После захвата византийской столицы крестоносцами в 1204 г. убрус Эдесский таинственно исчез. По утверждению некоторых источников он был, в конце концов, вывезен в Италию и находится в Риме под именем св. Убруса. По другим, Нерукотворный образ потонул во время переправы его в Венецию.
Так или иначе, но следы подлинного Эдесского убруса теряются в веках истории. Но на основе убруса складывается иконописный канон, донесший до нас подлинные черты Иисуса Христа. В XIII в. патриарх Константинопольский Герман II написал канон в честь Нерукотворного образа, а празднование его перешло из Византии в Россию, как видно из древних месяцесловов при Евангелиях.
Начиная с XII в. в русской иконописи складывается особый канон изображения Спаса Нерукотворного. Этот образ часто размещался над вратами древнерусских крепостей, золотом вышивался на воинских стягах. В его образе видели защитника от внешнего врага. И это было не случайно. Согласно переписке, которая состоялась между Христом и эдесским царем, считалось, что Эдесса находится под особым покровительством Спасителя, город защищен Святым Убрусом и недоступен для врагов. Особое значение придавалось и самому посланию Христа. В средневековой народной греческой литературе и описание наружности Христа, и собственно письмо признавалось целительным средством против разных болезней. Выражением этого верования служит следующее послесловие к этому посланию в некоторых славянских рукописях: «Сие же послание: идеже аще будет кто на пути или на рати или на мори, или огнем жегому или трясовицею палиму или пены точащу, или неисцельныя страсти имущи или кая сим подобна — на раздрешаться сия вся о Господе Иисусе Христе». Больной должен был носить на себе бумажку с написанным на ней посланием, а над опасно больным прочитывал особый заговор с молитвою об этом священник.
Именно этими молитвами, защита города от нападения врагов и забота об исцелении от болезней, и руководствовались средневековые горожане Нижнего Архыза, когда поручили неизвестному, но искусному изографу изобразить Спаса Нерукотворного. Во второй половине XIV в. жизнь в городе постепенно приходит в упадок. Скорее основной удар по населению был нанесен пандемией чумы в конце 40 - начале 50-х годов XIV в. и приходом безжалостного Тамерлана к «подножию Эльбруса» в 1395 - 1396 гг.
Христианская жизнь на древнем городище начинает постепенно восстанавливаться после посещения его епископом Владимиром и решения Синода Русской Православной Церкви об открытии в Нижнем Архызе св. Александро-Афонского Зеленчукского мужского монастыря. В 1889 г. к тому времени город еще сохранял внушительные постройки. В 1888 г. фв «Московских ведомостях» была опубликована статья «Памятники древности на Кавказе», где указывалось даже количество древних домов на Нижне-Архызском городище — 400.
С военно-оборонительной точки зрения город был почти беззащитен, располагаясь в долине горной реки; лишь только два хребта, с запада — Мыцешта, а с востока — Ужум прикрывали город и центр Аланской епархии от вражеских вторжений. Но православные христиане, вероятно, больше уповали на защиту со стороны Спаса Нерукотворного.
По крутому склону мы спускаемся вниз, к реке, ее шум становится все сильнее, иногда заглушая даже стук сорвавшихся камней. Скальная ниша исчезает из поля зрения мгновенно, скрываясь за ветвями молодых деревьев, устремленных ввысь, к солнцу. Так и человек, блуждая в темноте житейского, неизбежно должен искать пристань по огню маяка, идти на свет, свет Христианства, дарующий смысл жизни.
2002 г.
журнал «Родная Кубань»
2002 год
№ 4
стр. 3-5
Малахов С.Н.
Образ Иисуса Христа на скалах Мыцешты
Сказание об Эдесском Нерукотворном образе окончательно со всеми детальными подробностями сложилось не позднее VIII - IX вв., то есть накануне официального проникновения христианства в Аланию, к северокавказским народам, обитавшим в междуречье Теберды и Лабы, основным этническим компонентом на этой территории в то время были аланы — ираноязычные предки современных осетин, известные в древнерусских источниках как ясы. Через перевалы в верховьях Кубани и Лабы сюда же проникали скотоводческие племена из Абхазии. Тесные торгово-экономические связи Алании и Абхазского царства, особенно развивавшиеся в этот период, содействовали быстрому расцвету христианской культуры на северном склоне Кавказских гор. Не случайно Константинопольский патриарх Николай Мистик (901 - 907, 912 - 925) в своих письмах благодарил абхазского царя Георгия за помощь в распространении веры Христовой среди аланских племен.
Эдесский убрус в середине X в. был перенесен в Константинополь, центр средоточия тогдашних восточных святынь и в память об этом событии 16 августа был учрежден церковный праздник, известный под именем «Нерукотворного Спаса». В Константинополе образ был поставлен в церкви Богоматери Фаросской и поступил в число государственных реликвий Византийской империи, которые выносились и показывались народу только в назначенные дни. После захвата византийской столицы крестоносцами в 1204 г. убрус Эдесский таинственно исчез. По утверждению некоторых источников он был, в конце концов, вывезен в Италию и находится в Риме под именем св. Убруса. По другим, Нерукотворный образ потонул во время переправы его в Венецию.
Так или иначе, но следы подлинного Эдесского убруса теряются в веках истории. Но на основе убруса складывается иконописный канон, донесший до нас подлинные черты Иисуса Христа. В XIII в. патриарх Константинопольский Герман II написал канон в честь Нерукотворного образа, а празднование его перешло из Византии в Россию, как видно из древних месяцесловов при Евангелиях.
Начиная с XII в. в русской иконописи складывается особый канон изображения Спаса Нерукотворного. Этот образ часто размещался над вратами древнерусских крепостей, золотом вышивался на воинских стягах. В его образе видели защитника от внешнего врага. И это было не случайно. Согласно переписке, которая состоялась между Христом и эдесским царем, считалось, что Эдесса находится под особым покровительством Спасителя, город защищен Святым Убрусом и недоступен для врагов. Особое значение придавалось и самому посланию Христа. В средневековой народной греческой литературе и описание наружности Христа, и собственно письмо признавалось целительным средством против разных болезней. Выражением этого верования служит следующее послесловие к этому посланию в некоторых славянских рукописях: «Сие же послание: идеже аще будет кто на пути или на рати или на мори, или огнем жегому или трясовицею палиму или пены точащу, или неисцельныя страсти имущи или кая сим подобна — на раздрешаться сия вся о Господе Иисусе Христе». Больной должен был носить на себе бумажку с написанным на ней посланием, а над опасно больным прочитывал особый заговор с молитвою об этом священник.
Именно этими молитвами, защита города от нападения врагов и забота об исцелении от болезней, и руководствовались средневековые горожане Нижнего Архыза, когда поручили неизвестному, но искусному изографу изобразить Спаса Нерукотворного. Во второй половине XIV в. жизнь в городе постепенно приходит в упадок. Скорее основной удар по населению был нанесен пандемией чумы в конце 40 - начале 50-х годов XIV в. и приходом безжалостного Тамерлана к «подножию Эльбруса» в 1395 - 1396 гг.
Христианская жизнь на древнем городище начинает постепенно восстанавливаться после посещения его епископом Владимиром и решения Синода Русской Православной Церкви об открытии в Нижнем Архызе св. Александро-Афонского Зеленчукского мужского монастыря. В 1889 г. к тому времени город еще сохранял внушительные постройки. В 1888 г. фв «Московских ведомостях» была опубликована статья «Памятники древности на Кавказе», где указывалось даже количество древних домов на Нижне-Архызском городище — 400.
С военно-оборонительной точки зрения город был почти беззащитен, располагаясь в долине горной реки; лишь только два хребта, с запада — Мыцешта, а с востока — Ужум прикрывали город и центр Аланской епархии от вражеских вторжений. Но православные христиане, вероятно, больше уповали на защиту со стороны Спаса Нерукотворного.
По крутому склону мы спускаемся вниз, к реке, ее шум становится все сильнее, иногда заглушая даже стук сорвавшихся камней. Скальная ниша исчезает из поля зрения мгновенно, скрываясь за ветвями молодых деревьев, устремленных ввысь, к солнцу. Так и человек, блуждая в темноте житейского, неизбежно должен искать пристань по огню маяка, идти на свет, свет Христианства, дарующий смысл жизни.
2002 г.
Комментариев нет:
Отправить комментарий