1-я часть
С. Федоров
Литературные произведения Я. Г. Кухаренко
Яков Герасимович Кухаренко (1799-1862), последний из казаков наказный атаман Войска Черноморского (1852-1856), был и недюжинным писателем.
Главным его произведением является «Чорноморськый побыт» (на Кубани миж 1794 и 1796 р.р.). Драма в 3-х диях.
Фабула этой пьесы весьма не сложна — взята из жизни казаков; пьеса наполнена песнями, как и вообще каждая бытовая пьеса из украинской жизни.
В свое время «Черноморский побыт» имел большой успех. М. М. Старицкий переделал «драму» Кухаренко на либретто для оперы «Чорноморци», музыку для которой написал М. Лысенко.
Вокруг любви молодой дивчины Маруси к бравому молодцу Ивану развивается весь ход пьесы: Маруся имеет мать Явдоху, упрямую вдову, мечтающую создать для дочки в замужестве со старым летами, но богатым женихом, который сидел бы с женою дома, а не мотался постоянно по кордонам и в походах, как это было обычным делом в Войске того времени. Такой жених у нее есть на примете — запорожский забулдыга, вечно пьяный «парубок» Кабыця, уже выслужившийся казак, который тоже не прочь бы обзавестись молодой супругой; собственно говоря, эта мысль не пришла бы ему в голову, если бы не нашептывания приятельницы матери Маруси — Цвыркунихи. У Кабыци есть грех на душе — сведенная им на Самаре (Запорожской) Кылына, уже готовая с горя топиться в Кубани; однако он и не думает на ней жениться.
Иван, только что приехавший с кордона казак, узнает о планах Явдохи, но снова должен выступить в поход за Кубань. Молодые в горе, но их обнадеживает крестный отец Ивана — сотник Тупыця.
В это время мать уже поджидает казака и категорически объявляет свою волю дочке, отказывающейся наотрез выйти замуж за пьяницу.
Жених вечером, «поцеловавши запор» у дома невесты, на другой день чуть свет является, после ночной гулянки, и снова делает предложение Маруси. Она отказывает, но, несмотря на это, мать зовет сватов, супругов Цвыркунов, и распивается могарыч. Судьба Маруси решена; Кабыця отправляется за попом, чтобы закончить дело.
На счастье невесты, в отсутствии жениха, появляются крестный отец Ивана, сотник Тупыця, знающий все проделки Кабыци, и сведенная им Кылына; им удается убедить Явдоху, что Маруся не найдет счастья с таким мужем забулдыгою.
У присутствующих созревает план надуть Кабыцю, подсунувши ему под венцем Кылыну вместо Маруси.
Вскоре возвращается распевающий песни, с бутылкой в руке, еще более пьяный жених, который неожиданно встретил в попе своего товарища казака, недавно посвященного в духовный сан. Явдоха рассказывает жениху выдуманную историю Маруси и говорит ему, что ее настоящее имя — Кылына; Кабыци это имя не нравиться, но делать нечего.
Выпивка продолжается, а в это время Маруся в соседней комнате одевает к свадьбе в свое платье Кылыну. «Молодых» моментально перевязывают рушниками и ведут венчаться. Пьяный Кабыця не замечает замены.
Пока идет венчание, сотник сватает Ивану его «дивчину», сообщая матери, что Иван получит в наследство все его имущество.
После венца Кабыця засыпает, сотник отбирает у жениха деньги и посылает брата Ивана принести Кабыцины саквы «мизерянки» с остальными деньгами, и все это отдает Кылыне, поучая ее как, обладая деньгами, держать в руках мужа и не показывать вида, что его капиталы перешли к ней.
На фоне этой незатейливой истории Я. Г. Кухаренко дает нам неподражаемые типы черноморцев — детей старого Запорожья.
«Жених» Кабыця — типичный запорожский казак, с песней, гульками, с танцами, — водящий за собою «музык» по улице; «а колысь из мэнэ козак був мэткый та завзятый на досвитках та на вэчорныцях» аттестует он сам себя; к склону лет — заботящийся о копейке и хозяйстве, «скупый», как аттестуют чумаки черноморцев.
Нормальное в то время сожительство с Кылыной он хочет заменить церковным браком с «настоящей» хозяйкой, но склонность к вину подводит его, — к венцу он ведет свою прежнюю нелюбимую сожительницу.
А вот другой чрезвычайно характерный для того времени тип — казачий поп: «стоило только чтобы войсковая старшина представила владыке какого-нибудь грамотного казака и тот посвящал его в попы, что было очень легко сделать, потому что в то время «пысьмэнные» все учились по-церковному, а, избираючи казака попом, войсковая старшина полагала, что если «кандыдат» был «якэ-нэбудь лэдащо» или гуляка, то перестанет быть таким, из уважения к своему духовному сану, что нередко и случалось.
По этим соображения «начальство» отправляло к архиерею таких кандидатов с буйным нравом или леностью, с которыми оно само ничего не могло поделать, и действительно, «история не знает случаев», говорит исследователь казачьей старины, «чтобы посвященный в попы, фактически в наказание, не опамятовался и был хорошим пастырем». Таков и наш черноморский поп; Кабыця поседлал коня, чтобы ехать к священнику в город, а люди говорят ему, что в Видну приехал новый; он и завернул туда. «Колы дывлюсь, аж Яцько Пэрэбэрый Кыслякивськый, попом — ха! ха! ха! роспытався з ным, аж його, знаетэ, шо багато дэ чого нашкодыв, вийськовый суддя Головатый прыструнчив трохы, та й послав на попа до владыки в Крым, так той його и посвятыв.
Так тэпэр: вусы — отаки, а на голови и на бороди — тилькы пэнькы стырчать».
Черноморцы тогда еще брили головы и не носили бород, а бывшему писарю Пэрэбэрию, как попу, пришлось их запускать. Сотник и не удивляется, узнавши что писарь Пэрэбэрый стал попом: «то чоловик пысьмэнный и розумный з биса. Вже колы з його був козак завзятый, то и попом добрый будэ».
(продолжение следует)
10 июля 1928 года
журнал «ВК» № 15
стр. 14-17
С. Федоров
Литературные произведения Я. Г. Кухаренко
Яков Герасимович Кухаренко (1799-1862), последний из казаков наказный атаман Войска Черноморского (1852-1856), был и недюжинным писателем.
Главным его произведением является «Чорноморськый побыт» (на Кубани миж 1794 и 1796 р.р.). Драма в 3-х диях.
Фабула этой пьесы весьма не сложна — взята из жизни казаков; пьеса наполнена песнями, как и вообще каждая бытовая пьеса из украинской жизни.
В свое время «Черноморский побыт» имел большой успех. М. М. Старицкий переделал «драму» Кухаренко на либретто для оперы «Чорноморци», музыку для которой написал М. Лысенко.
Вокруг любви молодой дивчины Маруси к бравому молодцу Ивану развивается весь ход пьесы: Маруся имеет мать Явдоху, упрямую вдову, мечтающую создать для дочки в замужестве со старым летами, но богатым женихом, который сидел бы с женою дома, а не мотался постоянно по кордонам и в походах, как это было обычным делом в Войске того времени. Такой жених у нее есть на примете — запорожский забулдыга, вечно пьяный «парубок» Кабыця, уже выслужившийся казак, который тоже не прочь бы обзавестись молодой супругой; собственно говоря, эта мысль не пришла бы ему в голову, если бы не нашептывания приятельницы матери Маруси — Цвыркунихи. У Кабыци есть грех на душе — сведенная им на Самаре (Запорожской) Кылына, уже готовая с горя топиться в Кубани; однако он и не думает на ней жениться.
Иван, только что приехавший с кордона казак, узнает о планах Явдохи, но снова должен выступить в поход за Кубань. Молодые в горе, но их обнадеживает крестный отец Ивана — сотник Тупыця.
В это время мать уже поджидает казака и категорически объявляет свою волю дочке, отказывающейся наотрез выйти замуж за пьяницу.
Жених вечером, «поцеловавши запор» у дома невесты, на другой день чуть свет является, после ночной гулянки, и снова делает предложение Маруси. Она отказывает, но, несмотря на это, мать зовет сватов, супругов Цвыркунов, и распивается могарыч. Судьба Маруси решена; Кабыця отправляется за попом, чтобы закончить дело.
На счастье невесты, в отсутствии жениха, появляются крестный отец Ивана, сотник Тупыця, знающий все проделки Кабыци, и сведенная им Кылына; им удается убедить Явдоху, что Маруся не найдет счастья с таким мужем забулдыгою.
У присутствующих созревает план надуть Кабыцю, подсунувши ему под венцем Кылыну вместо Маруси.
Вскоре возвращается распевающий песни, с бутылкой в руке, еще более пьяный жених, который неожиданно встретил в попе своего товарища казака, недавно посвященного в духовный сан. Явдоха рассказывает жениху выдуманную историю Маруси и говорит ему, что ее настоящее имя — Кылына; Кабыци это имя не нравиться, но делать нечего.
Выпивка продолжается, а в это время Маруся в соседней комнате одевает к свадьбе в свое платье Кылыну. «Молодых» моментально перевязывают рушниками и ведут венчаться. Пьяный Кабыця не замечает замены.
Пока идет венчание, сотник сватает Ивану его «дивчину», сообщая матери, что Иван получит в наследство все его имущество.
После венца Кабыця засыпает, сотник отбирает у жениха деньги и посылает брата Ивана принести Кабыцины саквы «мизерянки» с остальными деньгами, и все это отдает Кылыне, поучая ее как, обладая деньгами, держать в руках мужа и не показывать вида, что его капиталы перешли к ней.
На фоне этой незатейливой истории Я. Г. Кухаренко дает нам неподражаемые типы черноморцев — детей старого Запорожья.
«Жених» Кабыця — типичный запорожский казак, с песней, гульками, с танцами, — водящий за собою «музык» по улице; «а колысь из мэнэ козак був мэткый та завзятый на досвитках та на вэчорныцях» аттестует он сам себя; к склону лет — заботящийся о копейке и хозяйстве, «скупый», как аттестуют чумаки черноморцев.
Нормальное в то время сожительство с Кылыной он хочет заменить церковным браком с «настоящей» хозяйкой, но склонность к вину подводит его, — к венцу он ведет свою прежнюю нелюбимую сожительницу.
А вот другой чрезвычайно характерный для того времени тип — казачий поп: «стоило только чтобы войсковая старшина представила владыке какого-нибудь грамотного казака и тот посвящал его в попы, что было очень легко сделать, потому что в то время «пысьмэнные» все учились по-церковному, а, избираючи казака попом, войсковая старшина полагала, что если «кандыдат» был «якэ-нэбудь лэдащо» или гуляка, то перестанет быть таким, из уважения к своему духовному сану, что нередко и случалось.
По этим соображения «начальство» отправляло к архиерею таких кандидатов с буйным нравом или леностью, с которыми оно само ничего не могло поделать, и действительно, «история не знает случаев», говорит исследователь казачьей старины, «чтобы посвященный в попы, фактически в наказание, не опамятовался и был хорошим пастырем». Таков и наш черноморский поп; Кабыця поседлал коня, чтобы ехать к священнику в город, а люди говорят ему, что в Видну приехал новый; он и завернул туда. «Колы дывлюсь, аж Яцько Пэрэбэрый Кыслякивськый, попом — ха! ха! ха! роспытався з ным, аж його, знаетэ, шо багато дэ чого нашкодыв, вийськовый суддя Головатый прыструнчив трохы, та й послав на попа до владыки в Крым, так той його и посвятыв.
Так тэпэр: вусы — отаки, а на голови и на бороди — тилькы пэнькы стырчать».
Черноморцы тогда еще брили головы и не носили бород, а бывшему писарю Пэрэбэрию, как попу, пришлось их запускать. Сотник и не удивляется, узнавши что писарь Пэрэбэрый стал попом: «то чоловик пысьмэнный и розумный з биса. Вже колы з його був козак завзятый, то и попом добрый будэ».
(продолжение следует)
10 июля 1928 года
журнал «ВК» № 15
стр. 14-17
Комментариев нет:
Отправить комментарий