Любовь Самсонова

В бреду

Ночь протекает томительно...

Сонная тишь...

Кто это шепчется там,

Тихо скребется, как мышь?!

Голову ломит от боли!

Воли мне, — воли!

Тело сковали, как льдом,

Обруч виски мне сжимает,

Жажда когтями своими

Грудь все больней раздирает.

Ночь сторожит тишину,

Жизнь протекает по каплям.

Кто-то смеется в углу:

«Схвачен ты мертвою хваткой!»

Зубы в зверином оскале блестят...

 — Сколько их?

Что они все здесь хотят?!

Мама родимая, где ты?!

Нет ее, — 

Нет ее,

Нету!

Ха, ха, ха-ха, ха, ха, ха-ха, ха-ха — 

Умерла уж, давно умерла!

Что, ай забыл?

Засмеялись... Пропали...

Маму мою без меня закопали,

Маму мою без меня...

Нет, не так!

Мама меня ожидает в степях,

Юным я, сильным, здоровым вернуся

Вот твой сынок!

Ох! Что я!

Мама моя... ведь, давно умерла...

Болен я, брежу от старых ранений

Больно моей голове.

Болен... В палате один на постели,

Что-то мерещится мне...

Мыши бегут все... несметные полчища — 

Глазки, как бисер блестят,

Лезут к кровати, грызут одеяло...

Душно мне... Страшно... Съедят...

Надо молиться, просить!

Не умею,

Все позабыл,

Помню... как сотня редела — 

Бога в последний я раз попросил, — 

Брата убили, лежал как живой

Братишка любимый...

Вечный покой!

* * *

«Что ж! Помолись!»

Кто-то мне темный грозится — 

Вымолишь — вечную тьму!

Прочь, ты, лукавый!

Ей, Господи, — верю.

Верую в волю Твою!

Верю, что жертва нужна была Родине

Иначе, Боже, крови сколько, крови

Было пролито за Дон и за Волю!

Если не нужно все было — 

Тогда...

Черной змеей впилася тоска,

Сердце теряет последние силы,

Черная тьма мои очи покрыла,

Мыши грызутся в мозгу!

Мама стоит на пороге с братишкой

Ждите, родные, иду!

* * *

Степью широкой иду без дороги,

Крестики никнут в пыли...

Чьи это кости гниют, позабытые?

Ветры к ним путь замели.

Крестики,

Крестики,

Крестики,

Крестики...

Лес уже черных крестов...

Боже! Какая могучая армия

Мертвых донских казаков!

Видишь, встают!

Все здоровые, смелые!

Братья, друзья, сколько лет!

Кости холодные, кости истлелые

Жутко стучат мне в ответ.

Да я и сам из костей,

Сам скелет!

Мыши сожрали мне душу и тело,

Сердце от горя, как уголь, сгорело...

Крест заслоняет любимые лица,

Мне к ним... уже не пробиться!

Черная яма, провал,

Отдых, нирвана, обман?

Боже! Последние силы сбираю,

Крест Твой тяжеле свинца...

Кто же суровее?

Ты ли, о Боже?

Мир ли распявший Христа?!

* * *

Ночь угасает медлительно,

Стынет холодная тишь,

Тени ползут к изголовью,

Спряталась юркая мышь.

10 марта 1929 года

журнал «ВК» 

№ 31

стр. 1-2