1-я часть
Якименко Е.М.
Памяти борца
(К 15-летию со дня убийства Н. С. Рябовола)
...И пал борец... в расцвете сил,
Когда звала его работа,
И револьвер Искариота
Из-за угла его сразил.
Над страной твоей родной,
Храня незримо от невзгоды,
Пусть реет образ твой...
Залогом счастья и свободы...
Так заканчивалось стихотворение, посвященное памяти Н. С. Рябовола, напечатанное в № 131 «Вольн. Кубани» 16 июня 1919 г., спустя 4 дня после убийства. Стихотворение было подписано: Г. Энное.
Исполнилось пятнадцать лет с того дня, как от пули предателя, стрелявшего из-за угла, пал лучший сын Кубани, председатель Рады, Николай Степанович Рябовой, памяти которого я и посвящаю свой настоящий очерк. Я прошу извинить меня, если не смогу детально осветить все подробности жизни и деятельности казака мученика. Если бы я это и хотел сделать, то в эмигрантских условиях это немыслимо, т. к. нужно было бы писать целую книгу, для чего нужно время, которого нет; к тому же я не обладаю особым писательским талантом, да и материал в наших условиях добывается с трудом.
Николай Степанович Рябовол, казак станицы Динской, Екатеринодарского отдела, родился в 1883 году 17 декабря. Он происходил из простых казаков, т. е. не имел «родовитости». Отец Рябовола в течение 35 лет занимал должность станичного писаря, а дед был атаманом станицы. Несмотря на отсутствие «родовитости», весь род Рябовола в жизни станицы играл видную роль. Отец Н. С. в 1907 г. организовал в станице кооператив, председателем правления которого и был до смерти. В те времена, т. е. до войны, как известно, кооперативы только начинали свою работу, иногда и не оправдывали своего назначения: частная торговля душила кооперативные общества. Не то было с кооперативом станицы Динской. Он настолько успешно развивался, что за два года до войны имел отличный собственный дом, в котором была многотомная библиотека-читальня с большим количеством газет и журналов; имел склад земледельческих машин, организовывал сельскохозяйственные курсы, выставки и пр.
Отец Рябовола имел 13 душ детей, старшим среди которых и был Николай Степанович.
По окончании станичной школы родители отдали Н. С. в Кубанское реальное училище. Наличие у родных семьи в 13 человек заставило Н. С. уже с 5 класса зарабатывать уроками, дабы облегчить положение отца, несшего большие расходы по образованию сына. По окончании реального училища в 1901 г., за отсутствием средств, Н. С. некоторое время учительствует в своей станице и, собрав немного денег, поступает в Киевский политехникум на механическое отделение, но т. к. еще в старших классах реального училища он весьма интересовался политическими движениями, то, попав в высшую школу в бурное время первой революции, он не мог оставаться спокойным и принимал в ней активное участие. Однако политехникум в октябре 1905 года был закрыт, и Н. С. возвращается на Родину, живет в Екатеринодаре, занимается репетиторством и работает в политических кружках.
Осенью 1906 г. политехникум открывается, и Н. С. продолжает образование, но в то же время ведет и общественную работу, — его избирают от студенческой организации в первый совет представителей студенчества. Вскоре Н. С. принимает деятельное участие в культурно-экономических организациях студенчества и состоит председателем украинской громады в политехникуме. В украинских организациях И. С. принимал участие еще на Кубани, где он работал в кружке, возглавлявшемся С. Эрнстовым. По работе в украинском кружке в Екатеринодаре Рябовом близко знал и Симона Петлюру, Понятенко и других украинцев, живших тогда в Екатеринодаре.
С лета 1906 г. Н. С. начинает работать, как журналист, в прогрессивной газете на Кубани «Заря» и принимает деятельное участие в выборах в первую государственную Думу. В 1909 году на Кубани возникает мысль о постройке Черноморско-Кубанской железной дороги. Станица Динская принимает участие в этом новом начинании и своим представителем на съезд уполномоченных от станиц избирает Н. С., как одного из пионеров дела. На съезде в станице Брюховецкой его избирают в организационную комиссию по постройке дороги. Ясный ум, молодая кипучая энергия, руководимая сознательной и твердой волей, приводит к тому, что его, 28 летнего тогда молодого человека, избирают на ответственный пост директора огромного предприятия, рядом с такими выдающимися старыми и заслуженными общественными деятелями Кубани, как Бардиж, Живило, Крыжановский и другие. Осенью 1911 г. Н. С. вместе с другим директором дороги, Ореховым, командируется в Лондон для реализации облигационного займа. Задание было выполнено блестяще: заем реализован из 3%.
Заслуживает особого внимания тот факт, что согласно обычаям финансовых кругов Лондона, нашим директорам было предложено получить 160.000 руб. куртажных, которые они могли обратить в свою пользу. Однако наши «неопытные» и «кустарные» директора, приехав в Екатеринодар, сдали в кассу общества все, что они получили в Лондоне.
Одновременно Н. С. принимает деятельное участие в кооперативном строительстве нашего края; он был одним из инициаторов организации союза кооперативов мелкого кредита, знаменитого впоследствии по своему необычайно быстрому росту и своей экономической мощи — Кубанского центрального союза, председателем совета которого Н. С. состоял с момента его возникновения и до самой смерти.
Для провинции карьера Н. С. была необычайно блестящей; появились завистники, считавшие, что они гоже могут быть директорами.
Борьба вокруг Черноморки и ее дел принимает явно нездоровые формы в 1913 г., после смерти председателя правления Живило, и в следующем году Н. С. вынужден был оставить пост директора дороги и пережить тяжелые минуты людской зависти, клеветы и неблагодарности...
В 1915 году Н. С. мобилизуется и поступает в школу прапорщиков инженерных войск. Война как то всех равняет, и Н. С. из общей массы воинов не выделяется. Революция застала его в Финляндии, где его избирают в местный совет офицерских и солдатских депутатов, но Н. С, всей душой рвется на Кубань, туда, где есть простор для выхода его творческим силам.
На Кубанском съезде в апреле 1917 г. он уже фигурирует в роли товарища председателя.
Н. С. приехал из Финляндии как раз в период организации на Кубани продовольственного комитета, председателем которого и был избран. Тут он знакомится с Кулабуховым. Дружеские отношения, возникшие между ними за время совместной деятельности по делу продовольствия, не прерывались потом до конца их жизни.
Осенью 1917 г. собирается первая Войсковая Рада, которая избирает своим председателем Николая Рябовола, как наиболее энергичного общественного деятеля. Рада не ошиблась; Н. С. с первых же заседаний выказал такие выдающиеся способности руководить огромным и бурным собранием, что его потом неизменно продолжали избирать на этот ответственный пост всякий раз, как только вновь формировался президиум Рады,
Н. С. не был тем политиком, о которых говорят, что они становятся над партиями, группами или вообще всякими политическими делениями. Это была ярко выраженная политическая фигура. Он не скрывал своего политического лица, не отказывался от своих политических стремлений. Его политические убеждения не являлись ни для кого секретом, их знала вся Кубань и, как мы увидим ниже, — Рада не раз облекала его особыми полномочиями, чем и подтверждала свою солидарность с убеждениями и стремлениями этого большого казака. Несмотря на свои убеждения, он так искусно и безупречно вел заседания Рады, что даже наиболее яростные и бесцеремонные его противники были лишены возможности обвинить его, как председателя, в чем либо, что было бы поводом для выражения недовольства им или для неизбрания его при новых выборах. Так Н. С. стал бессменным председателем Рады.
Н. С. был горячим и убежденным сторонником восстановления старого казачьего народоправства и тех форм общественно-политической жизни казачества, которые были разрушены Московским Царством. Вся его общественная деятельность — как дореволюционная, так и во время революции — всегда была направлена в одну точку, а именно: на защиту интересов народных низов казачества. Вот почему за ним, среди рядового казачества, устанавливается репутация народника. И это совершенно основательно, ибо это в полной мере соответствовало тому, что было в действительности.
Один бывший член Рады однажды в Париже, на собрании, сказал, что пришедшие в казачьи края руководители Добровольческой армии никак не могли отказаться от своей великодержавной психологии «володетельства», и ясно, что для людей с «володетельскими» желаниями фигура Рябовола, как народника, была «бельмом на глазу». И когда тогдашний вождь Добр, армии попытался впервые навязать Кубани свою политику, — то он встретил отпор: Кубань ответила устами Рябовола. Первая схватка Кубанской Рады с командованием Добрармии произошла в ст. Мечетинской, где ген. Алексеев устроил офицерское собрание, на котором стал обвинять Раду в том, что она ведет слишком самостоятельную политику, устраивает собрания с офицерами и т. д., и что такая политика Рады мешает Добрармии. Между некоторыми другими членами Рады на собрании присутствовал и Н. С. Рябовол. Несмотря на слухи о «ликвидации» Рады, Н. С. счел необходимым дать решительный отпор командованию Добрармии, как только последнее открыто попробовало заговорить о своих поползновениях. В своей горячей и обстоятельно убедительной речи Н. С. решительно протестовал против того, что Д. А., вместо только военного сотрудничества с Кубанью, делает по- попытку взять под свою опеку и ее политику, что такого рода стремления Д. А. могут привести только к одному результату — к раздорам и ослаблению общих сил, а может быть и краху всей противобольшевицкой борьбы. То обстоятельство, что ген. Алексеев позволяет себе делать известные выводы только на основании каких-то неопределенных слухов, даже не проверив их, указывает, что Д. А. скорее хотела бы, чтобы такие слухи ходили и давали бы основание для нужных выводов. Решительность Н. С. была настолько велика и внушительна, что ген. Алексеев ясно увидел, что наскоком кубанцев не возьмешь, и вынужден был отступить и даже... оправдывался. Эта первая схватка Рябовола с Д. А. показала последней, что в его лице она имеет такого противника, которого можно переломить, но не склонить.
В мае 1918 г. Рада посылает в Киев делегацию с просьбой помочь Кубани пушками, снарядами и патронами. Во главе делегации Рада ставит Н. С. Рябовола. Позже Рада ставит Н. С. также и во главе делегации, которую она посылала на так называемую Южно-Русскую конференцию. В начале ее работ и погиб Н. С., сраженный пулей подлого убийцы из-за угла.
Вообще Рада выдвигала Н. С. на самые ответственные посты, в самые решительные моменты и для решения самых сложных и ответственных вопросов.
(продолжение следует)
журнал «ВК» № 155
стр. 13-16
Якименко Е.М.
Памяти борца
(К 15-летию со дня убийства Н. С. Рябовола)
...И пал борец... в расцвете сил,
Когда звала его работа,
И револьвер Искариота
Из-за угла его сразил.
Над страной твоей родной,
Храня незримо от невзгоды,
Пусть реет образ твой...
Залогом счастья и свободы...
Так заканчивалось стихотворение, посвященное памяти Н. С. Рябовола, напечатанное в № 131 «Вольн. Кубани» 16 июня 1919 г., спустя 4 дня после убийства. Стихотворение было подписано: Г. Энное.
Исполнилось пятнадцать лет с того дня, как от пули предателя, стрелявшего из-за угла, пал лучший сын Кубани, председатель Рады, Николай Степанович Рябовой, памяти которого я и посвящаю свой настоящий очерк. Я прошу извинить меня, если не смогу детально осветить все подробности жизни и деятельности казака мученика. Если бы я это и хотел сделать, то в эмигрантских условиях это немыслимо, т. к. нужно было бы писать целую книгу, для чего нужно время, которого нет; к тому же я не обладаю особым писательским талантом, да и материал в наших условиях добывается с трудом.
Николай Степанович Рябовол, казак станицы Динской, Екатеринодарского отдела, родился в 1883 году 17 декабря. Он происходил из простых казаков, т. е. не имел «родовитости». Отец Рябовола в течение 35 лет занимал должность станичного писаря, а дед был атаманом станицы. Несмотря на отсутствие «родовитости», весь род Рябовола в жизни станицы играл видную роль. Отец Н. С. в 1907 г. организовал в станице кооператив, председателем правления которого и был до смерти. В те времена, т. е. до войны, как известно, кооперативы только начинали свою работу, иногда и не оправдывали своего назначения: частная торговля душила кооперативные общества. Не то было с кооперативом станицы Динской. Он настолько успешно развивался, что за два года до войны имел отличный собственный дом, в котором была многотомная библиотека-читальня с большим количеством газет и журналов; имел склад земледельческих машин, организовывал сельскохозяйственные курсы, выставки и пр.
Отец Рябовола имел 13 душ детей, старшим среди которых и был Николай Степанович.
По окончании станичной школы родители отдали Н. С. в Кубанское реальное училище. Наличие у родных семьи в 13 человек заставило Н. С. уже с 5 класса зарабатывать уроками, дабы облегчить положение отца, несшего большие расходы по образованию сына. По окончании реального училища в 1901 г., за отсутствием средств, Н. С. некоторое время учительствует в своей станице и, собрав немного денег, поступает в Киевский политехникум на механическое отделение, но т. к. еще в старших классах реального училища он весьма интересовался политическими движениями, то, попав в высшую школу в бурное время первой революции, он не мог оставаться спокойным и принимал в ней активное участие. Однако политехникум в октябре 1905 года был закрыт, и Н. С. возвращается на Родину, живет в Екатеринодаре, занимается репетиторством и работает в политических кружках.
Осенью 1906 г. политехникум открывается, и Н. С. продолжает образование, но в то же время ведет и общественную работу, — его избирают от студенческой организации в первый совет представителей студенчества. Вскоре Н. С. принимает деятельное участие в культурно-экономических организациях студенчества и состоит председателем украинской громады в политехникуме. В украинских организациях И. С. принимал участие еще на Кубани, где он работал в кружке, возглавлявшемся С. Эрнстовым. По работе в украинском кружке в Екатеринодаре Рябовом близко знал и Симона Петлюру, Понятенко и других украинцев, живших тогда в Екатеринодаре.
С лета 1906 г. Н. С. начинает работать, как журналист, в прогрессивной газете на Кубани «Заря» и принимает деятельное участие в выборах в первую государственную Думу. В 1909 году на Кубани возникает мысль о постройке Черноморско-Кубанской железной дороги. Станица Динская принимает участие в этом новом начинании и своим представителем на съезд уполномоченных от станиц избирает Н. С., как одного из пионеров дела. На съезде в станице Брюховецкой его избирают в организационную комиссию по постройке дороги. Ясный ум, молодая кипучая энергия, руководимая сознательной и твердой волей, приводит к тому, что его, 28 летнего тогда молодого человека, избирают на ответственный пост директора огромного предприятия, рядом с такими выдающимися старыми и заслуженными общественными деятелями Кубани, как Бардиж, Живило, Крыжановский и другие. Осенью 1911 г. Н. С. вместе с другим директором дороги, Ореховым, командируется в Лондон для реализации облигационного займа. Задание было выполнено блестяще: заем реализован из 3%.
Заслуживает особого внимания тот факт, что согласно обычаям финансовых кругов Лондона, нашим директорам было предложено получить 160.000 руб. куртажных, которые они могли обратить в свою пользу. Однако наши «неопытные» и «кустарные» директора, приехав в Екатеринодар, сдали в кассу общества все, что они получили в Лондоне.
Одновременно Н. С. принимает деятельное участие в кооперативном строительстве нашего края; он был одним из инициаторов организации союза кооперативов мелкого кредита, знаменитого впоследствии по своему необычайно быстрому росту и своей экономической мощи — Кубанского центрального союза, председателем совета которого Н. С. состоял с момента его возникновения и до самой смерти.
Для провинции карьера Н. С. была необычайно блестящей; появились завистники, считавшие, что они гоже могут быть директорами.
Борьба вокруг Черноморки и ее дел принимает явно нездоровые формы в 1913 г., после смерти председателя правления Живило, и в следующем году Н. С. вынужден был оставить пост директора дороги и пережить тяжелые минуты людской зависти, клеветы и неблагодарности...
В 1915 году Н. С. мобилизуется и поступает в школу прапорщиков инженерных войск. Война как то всех равняет, и Н. С. из общей массы воинов не выделяется. Революция застала его в Финляндии, где его избирают в местный совет офицерских и солдатских депутатов, но Н. С, всей душой рвется на Кубань, туда, где есть простор для выхода его творческим силам.
На Кубанском съезде в апреле 1917 г. он уже фигурирует в роли товарища председателя.
Н. С. приехал из Финляндии как раз в период организации на Кубани продовольственного комитета, председателем которого и был избран. Тут он знакомится с Кулабуховым. Дружеские отношения, возникшие между ними за время совместной деятельности по делу продовольствия, не прерывались потом до конца их жизни.
Осенью 1917 г. собирается первая Войсковая Рада, которая избирает своим председателем Николая Рябовола, как наиболее энергичного общественного деятеля. Рада не ошиблась; Н. С. с первых же заседаний выказал такие выдающиеся способности руководить огромным и бурным собранием, что его потом неизменно продолжали избирать на этот ответственный пост всякий раз, как только вновь формировался президиум Рады,
Н. С. не был тем политиком, о которых говорят, что они становятся над партиями, группами или вообще всякими политическими делениями. Это была ярко выраженная политическая фигура. Он не скрывал своего политического лица, не отказывался от своих политических стремлений. Его политические убеждения не являлись ни для кого секретом, их знала вся Кубань и, как мы увидим ниже, — Рада не раз облекала его особыми полномочиями, чем и подтверждала свою солидарность с убеждениями и стремлениями этого большого казака. Несмотря на свои убеждения, он так искусно и безупречно вел заседания Рады, что даже наиболее яростные и бесцеремонные его противники были лишены возможности обвинить его, как председателя, в чем либо, что было бы поводом для выражения недовольства им или для неизбрания его при новых выборах. Так Н. С. стал бессменным председателем Рады.
Н. С. был горячим и убежденным сторонником восстановления старого казачьего народоправства и тех форм общественно-политической жизни казачества, которые были разрушены Московским Царством. Вся его общественная деятельность — как дореволюционная, так и во время революции — всегда была направлена в одну точку, а именно: на защиту интересов народных низов казачества. Вот почему за ним, среди рядового казачества, устанавливается репутация народника. И это совершенно основательно, ибо это в полной мере соответствовало тому, что было в действительности.
Один бывший член Рады однажды в Париже, на собрании, сказал, что пришедшие в казачьи края руководители Добровольческой армии никак не могли отказаться от своей великодержавной психологии «володетельства», и ясно, что для людей с «володетельскими» желаниями фигура Рябовола, как народника, была «бельмом на глазу». И когда тогдашний вождь Добр, армии попытался впервые навязать Кубани свою политику, — то он встретил отпор: Кубань ответила устами Рябовола. Первая схватка Кубанской Рады с командованием Добрармии произошла в ст. Мечетинской, где ген. Алексеев устроил офицерское собрание, на котором стал обвинять Раду в том, что она ведет слишком самостоятельную политику, устраивает собрания с офицерами и т. д., и что такая политика Рады мешает Добрармии. Между некоторыми другими членами Рады на собрании присутствовал и Н. С. Рябовол. Несмотря на слухи о «ликвидации» Рады, Н. С. счел необходимым дать решительный отпор командованию Добрармии, как только последнее открыто попробовало заговорить о своих поползновениях. В своей горячей и обстоятельно убедительной речи Н. С. решительно протестовал против того, что Д. А., вместо только военного сотрудничества с Кубанью, делает по- попытку взять под свою опеку и ее политику, что такого рода стремления Д. А. могут привести только к одному результату — к раздорам и ослаблению общих сил, а может быть и краху всей противобольшевицкой борьбы. То обстоятельство, что ген. Алексеев позволяет себе делать известные выводы только на основании каких-то неопределенных слухов, даже не проверив их, указывает, что Д. А. скорее хотела бы, чтобы такие слухи ходили и давали бы основание для нужных выводов. Решительность Н. С. была настолько велика и внушительна, что ген. Алексеев ясно увидел, что наскоком кубанцев не возьмешь, и вынужден был отступить и даже... оправдывался. Эта первая схватка Рябовола с Д. А. показала последней, что в его лице она имеет такого противника, которого можно переломить, но не склонить.
В мае 1918 г. Рада посылает в Киев делегацию с просьбой помочь Кубани пушками, снарядами и патронами. Во главе делегации Рада ставит Н. С. Рябовола. Позже Рада ставит Н. С. также и во главе делегации, которую она посылала на так называемую Южно-Русскую конференцию. В начале ее работ и погиб Н. С., сраженный пулей подлого убийцы из-за угла.
Вообще Рада выдвигала Н. С. на самые ответственные посты, в самые решительные моменты и для решения самых сложных и ответственных вопросов.
(продолжение следует)
журнал «ВК» № 155
стр. 13-16
Комментариев нет:
Отправить комментарий