Якименко Е.М.
То, о чем не все знают
Очевидно, многие вольные казаки, да и вообще казаки, прочитав эту заметку, будут в претензии на меня за то, что, зная то, о чем речь будет ниже, я молчал до сих нор, но, прочитав внимательно, поймут, что если бы я сказал об этом сразу после отъезда г. Шкуро в Югославию, «спугнул» бы его и наша казачья молодежь не могла бы «поймать его с поличным»...
Г. Шкуро выехал из Франции при весьма загадочных обстоятельствах. Следя с большим вниманием за его «гастролями» по Югославии, я все больше и больше удивлялся, конечно, не тому, что он ездит из одного пункта в другой, что там кричат ура, или в других местах плачут, а удивлялся тому, что на эти «гастроли», по-видимому, установился серьезный взгляд (не везде. Ред.). Судя по некоторым печатным органам, приезд г. Шкуро в Югославию — есть «начало конца»...
Один кубанский офицер, уже не молодой, пишет мне: «А читал ли ты воззвание генерала Шкуро? Вот это я понимаю, что действо, а не слова; такой казачий патриот, как генерал Шкуро, спасет Казачество от окончательной гибели»... Конечно, такие фразы, как «решительный и смертный бой с поработителями нашего края» (разбивка моя. Е. Я.), или: «к покинутым семьям, родным станицам и хуторам, к Кубани далекой, окровавленной, и будем все за одного и один за всех», могут зажечь исстрадавшуюся казачью душу; играя на любви казака к его казачьей отчизне, можно достигнуть и осуществления своих сокровенных мыслей и выполнить «социальный заказ», который, как увидит читатель ниже, г. Шкуро несомненно имел...
Я сказал выше, что г. Шкуро выехал на Балканы при загадочных обстоятельствах: так, например, за несколько дней до выезда из Франции, он считался уже выехавшим отсюда; днем уже не появлялся на улицах, а только вечером; сам г. Шкуро рассказывал, что он вынужден покинуть Францию, так как на него готовится покушение со стороны большевиков, о чем, якобы, его предупредила французская полиция. Между прочим, среди казаков, проживающих во Франции, есть предположение, что ему просто было предложено покинуть Францию, как «нежелательному иностранцу». В пользу этих предположений говорят многие факты. Ведь известно, что Шкуро никакого заработка не имел; должен за квартиру; выпить Шкуро мастер, в этом хорошо убедились те станичники, которые предлагали ему «чашу» и от которой он, разумеется, не отказывался.
А тут, во Франции, были случаи, что пил и не платил... Но, повторяю, что эго только предположение, что его выслали из Франции; никаких документов, подтверждающих это предположение нет, да и не в этом дело: выслали его, или он сам уехал — важно другое — какую миссию должен был выполнить Шкуро на Балканах?
Сам Шкуро заявил, что едет для того, чтобы «свергнуть» генерала Науменко, если он не согласится назвать свою определенную «линию». Что к г. Шкуро в Белграде относились не совсем почтительно, видно из писем, получавшихся здесь, еще когда г. Шкуро был во Франции... Тут и стоит загадка... Что же произошло? То — не особенно лестные отзывы, а теперь кричат на всех перекрестках, возлагают на Шкуро миссию объединения вокруг того, кого ехал «свергать».
Г. Шкуро при отъезде из Франции средствами на дорогу был снабжен «вождями», как казачьими, так и «национальными» и, видимо, они ему и дали определенную миссию...
Перед самым отъездом, г. Шкуро нанес визит вел. князю Борису Владимировичу и, как и подобает в таких случаях, он отправился к нему не один, а в сопровождении «свиты» из гг. офицеров-кубанцев. Вот о чем был там разговор, этого никто не знает, пожалуй, и «свита».
Меня вот и не удивляет, что когда казачья молодежь обратилась к генералу Шкуро, чтобы он поставил точку над «i», он пошел на попятную. О многом говорит г. Шкуро казакам, а о том — зачем он ездил к великому князю, да еще ночью (а ночь была темная, шел дождь при ветре), молчит. Надеюсь, что после этой заметки казаки определят цену «призывам» и «воззваниям» г. Шкуро.
Как видите, братья казаки, тут «механика» сложная: выезд из Франции после того, как официально уже выехал, определенная миссия, визит к великому князю... Ох, добром тут не пахнет. Чтобы не быть одураченными, держитесь казаки шлях-дороженьки, которая приведет к светлому будущему, а объединители типа Шкуро могут завести только туда, «дэ Макар тэлят пасэ». Гг. офицерам, к которым особенно обращается г. Шкуро, нужно сугубо над этим задуматься...
15 марта, 1932 г.
Париж
журнал «ВК» № 101
стр. 16
То, о чем не все знают
Очевидно, многие вольные казаки, да и вообще казаки, прочитав эту заметку, будут в претензии на меня за то, что, зная то, о чем речь будет ниже, я молчал до сих нор, но, прочитав внимательно, поймут, что если бы я сказал об этом сразу после отъезда г. Шкуро в Югославию, «спугнул» бы его и наша казачья молодежь не могла бы «поймать его с поличным»...
Г. Шкуро выехал из Франции при весьма загадочных обстоятельствах. Следя с большим вниманием за его «гастролями» по Югославии, я все больше и больше удивлялся, конечно, не тому, что он ездит из одного пункта в другой, что там кричат ура, или в других местах плачут, а удивлялся тому, что на эти «гастроли», по-видимому, установился серьезный взгляд (не везде. Ред.). Судя по некоторым печатным органам, приезд г. Шкуро в Югославию — есть «начало конца»...
Один кубанский офицер, уже не молодой, пишет мне: «А читал ли ты воззвание генерала Шкуро? Вот это я понимаю, что действо, а не слова; такой казачий патриот, как генерал Шкуро, спасет Казачество от окончательной гибели»... Конечно, такие фразы, как «решительный и смертный бой с поработителями нашего края» (разбивка моя. Е. Я.), или: «к покинутым семьям, родным станицам и хуторам, к Кубани далекой, окровавленной, и будем все за одного и один за всех», могут зажечь исстрадавшуюся казачью душу; играя на любви казака к его казачьей отчизне, можно достигнуть и осуществления своих сокровенных мыслей и выполнить «социальный заказ», который, как увидит читатель ниже, г. Шкуро несомненно имел...
Я сказал выше, что г. Шкуро выехал на Балканы при загадочных обстоятельствах: так, например, за несколько дней до выезда из Франции, он считался уже выехавшим отсюда; днем уже не появлялся на улицах, а только вечером; сам г. Шкуро рассказывал, что он вынужден покинуть Францию, так как на него готовится покушение со стороны большевиков, о чем, якобы, его предупредила французская полиция. Между прочим, среди казаков, проживающих во Франции, есть предположение, что ему просто было предложено покинуть Францию, как «нежелательному иностранцу». В пользу этих предположений говорят многие факты. Ведь известно, что Шкуро никакого заработка не имел; должен за квартиру; выпить Шкуро мастер, в этом хорошо убедились те станичники, которые предлагали ему «чашу» и от которой он, разумеется, не отказывался.
А тут, во Франции, были случаи, что пил и не платил... Но, повторяю, что эго только предположение, что его выслали из Франции; никаких документов, подтверждающих это предположение нет, да и не в этом дело: выслали его, или он сам уехал — важно другое — какую миссию должен был выполнить Шкуро на Балканах?
Сам Шкуро заявил, что едет для того, чтобы «свергнуть» генерала Науменко, если он не согласится назвать свою определенную «линию». Что к г. Шкуро в Белграде относились не совсем почтительно, видно из писем, получавшихся здесь, еще когда г. Шкуро был во Франции... Тут и стоит загадка... Что же произошло? То — не особенно лестные отзывы, а теперь кричат на всех перекрестках, возлагают на Шкуро миссию объединения вокруг того, кого ехал «свергать».
Г. Шкуро при отъезде из Франции средствами на дорогу был снабжен «вождями», как казачьими, так и «национальными» и, видимо, они ему и дали определенную миссию...
Перед самым отъездом, г. Шкуро нанес визит вел. князю Борису Владимировичу и, как и подобает в таких случаях, он отправился к нему не один, а в сопровождении «свиты» из гг. офицеров-кубанцев. Вот о чем был там разговор, этого никто не знает, пожалуй, и «свита».
Меня вот и не удивляет, что когда казачья молодежь обратилась к генералу Шкуро, чтобы он поставил точку над «i», он пошел на попятную. О многом говорит г. Шкуро казакам, а о том — зачем он ездил к великому князю, да еще ночью (а ночь была темная, шел дождь при ветре), молчит. Надеюсь, что после этой заметки казаки определят цену «призывам» и «воззваниям» г. Шкуро.
Как видите, братья казаки, тут «механика» сложная: выезд из Франции после того, как официально уже выехал, определенная миссия, визит к великому князю... Ох, добром тут не пахнет. Чтобы не быть одураченными, держитесь казаки шлях-дороженьки, которая приведет к светлому будущему, а объединители типа Шкуро могут завести только туда, «дэ Макар тэлят пасэ». Гг. офицерам, к которым особенно обращается г. Шкуро, нужно сугубо над этим задуматься...
15 марта, 1932 г.
Париж
журнал «ВК» № 101
стр. 16
Комментариев нет:
Отправить комментарий