Борис Кундрюцков
Казачий Бог

На Божество смотреть не в силах был,
Не в силах был согнуть свои колени,
Ослепнув от лучей, я выход позабыл
И пал, дрожа, на мшистые ступени...

А ночь текла над храмом одиноким
И шум воды чуть слышно долетал,
И лес, надвинувшись в молчании глубоком,
На стены старые, нахмурившись, взирал...

Зачем заехал я в покинутый, забытый
Степного Божества пустой холодный храм, —
Что сердцем я искал усталым и разбитым
Среди руин — не знал, не ведал сам...

Без трепета порог большой и стертый
В святилище легко переступил,
И затхлый воздух там, насыщенный и спертый
На миг один меня ошеломил...

На ночь приютом мне могли служить те стены...
Я взор поднял на светлый пьедестал —
Казался мне из золотистой пены
Его весь в трещинах из мрамора овал...

Смотрел... И вдруг над ним родилось... нечто —
Как будто облачко... как будто легкий дым
В движении волнистом, бесконечном,
Меняя формы, был он недвижим...

И линии, ломаясь, округлялись
Из точек огненных рождался страшный лик,
И черные глаза томленьем зажигались
И чудилося — Он и Беден и Велик.

Прожег меня тот взор — клинок каленый,
Как будто бы давно... в прошедшие года
Я перед ним стоял, копьем вооруженный,
Стянув коню тугие повода...

Видением мелькнуло пред глазами...
Старинный, боевой в груди проснулся крик, —
Я... прошептал его... забытыми слогами...
И смерклося в глазах в безумный этот миг.

И сколько времени лежал один — не знаю.
Был день уже... Я подошел к коню,
Шатаясь, бледный весь... С тех пор я... не дерзаю
И образ виденный в душе, таясь, храню...

журнал «ВК» № 94
стр. 2