Макаренко П.Л.

 

Трагедия Казачества

 

(Очерк на тему: Казачество и Россия)

 

ЧАСТЬ V

 

(Апрель-ноябрь 1920 г.)

 

Глава XIX

 

(цитата)

Путем объединения отдельных повстанческих отрядов и вследствие проведенной мобилизации, казачья повстанческая армия к августу месяцу значительно усилилась (глава IX). К тому же времени была закончена ее реорганизация, в основу коей была положена привычная для казаков территориальная система укомплектования полков. К сожалению, не имеется сколько-нибудь точных данных о численном составе этой армии.

Согласно данным Кавказского красного фронта, в то время казачьи силы, собранные под общим командованием генерала Фостикова, состояли из следующих частей:

1-й Лабинский полк — 300 шашек, 4 пулемета

2-й Лабинский полк — 300 шашек, 4 пулемета

3-й Лабинский полк — 20 штыков, 100 шашек, 1 пулемета

1-й Хоперский полк — 300 шашек, 4 пулемета

2-й Хоперский полк — 300 шашек, 4 пулемета

1-й Линейный полк — 500 шашек, 4 пулемета

2-й Линейный полк — 500 шашек, 4 пулемета

1-й Урупский полк — 1000 штыков, 4 пулемета

2-й Урупский полк — 1000 штыков, 4 пулемета

Отряд полковника Крыжановского:

а) 1-й Пластунский батальон — 275 штыков, 2 пулемета

б) Отряд есаула Бойко — 300 штыков, 100 шашек

Отряд есаула Женцова — 500 штыков

Всего: 3095 штыков, 2400 шашек, 35 пулеметов, 10 орудий

(Выше цитируется работа Голубева, 132).

Генерал Врангель, получавший от генерала Фостикова рапорты, говорит, что «ген. Фостиков собрал вокруг себя несколько тысяч казаков» (Записки, 200). В воспоминаниях И. Савченко о силах генерала Фостикова, без сил полковника Крыжановского, говорится: «фактически у него было не более 3000—3500 повстанцев (выше цитируется его работа, стр. 208). Иные авторы говорят о 30—25—15 тысячах повстанцев.

Также интересно будет отметить мнение большевиков о «духе» это казачьей армии.

В боевом отношении армия представляла собой значительную силу. Конница состоявшая преимущественно из казаков — участников, гражданской, а отчасти и мировой войны, имела удовлетворительную боевую подготовку и могла вести правильные бои. Хуже было с пехотой, представлявшей собой довольно нестойкие и плохо вооруженные части (?). Командный состав состоял исключительно из офицеров старых деникинских частей. В период подготовки армии к операциям в частях велись и тактические занятия. Вооружены части армии были неодинаково. Лучшее вооружение имела конница, хотя и здесь часто встречались бойцы, вооруженные только холодным оружием. Во всех частях не хватало винтовок и пулеметов. Артиллерия была крайне малочисленна и испытывала постоянную нужду в снарядах. Своих баз армия не имела. Фуражирование и продовольствие шло за счет населения. Боеприпасы — за счет налетов на красноармейские части и склады. В боевых действиях армия, как и все партизанско-повстанческие части, проявляла исключительнуюподвижность» (Голубев, стр. 133, рапорт ген. Фостикова ген. Врангелю от б (19) августа 1920 г.).

Впереди, справа и слева этой казачьей армии находились большевики, а позади — высокие Кавказские горы. Хотя сообщение через перевалы с Грузией и не представлялось делом легким и удобным, но все же, если бы на этот путь общения с внешним миром руководители повстанческого движения своевременно обратили должное внимание и, в целях организации получения огнестрельных припасов и вооружения из-за Кавказского хребта, предприняли действительные меры, безусловно можно было бы, особенно в летние месяцы, когда перевалы свободны от снега, получить некоторое вооружение из Грузии....

На такую возможность указывал генералу Фостикову «Союз Освобождения Кубани» через своего делегата, полковника Налетова. Также один из самых видных организаторов повстанческого движения, полковник Серебряков, предлагал ген. Фостикову послать сотни две казаков за перевалы с целью достать в Грузии хотя бы ружейные патроны; однако, ген. Фостиков не принял и этого предложения, полагая, что легче будет достать патроны с большевистских складов в Армавире, чем из-за Кавказского хребта» (из рассказа полк. Серебрякова И. В. Горбушину в сентябре 1920 г. в ущелье р. Маруха).

Между тем, возможность получения именно из Грузии запасов вооружения и огнестрельных припасов не являлась только теоретическим предположением, а и фактически была подтверждена в августе того же года получением 20-ти пулеметов, нескольких сот ружей и патронов для отрядов Войскового Старшины Черного и генерала Келеч-Гирея (об этом — в главе XX), так как грузины, по понятным причинам, сами были заинтересованы в успехе казачьего освободительного движения.

Пренебрежение этой возможностью или неуменье использовать этот путь для снабжения своей армии вооружением и патронами, вне сомнения, является весьма крупной ошибкой ген. Фостикова и его штаба. Указание на трудности этого пути не может служить достаточным оправданием для ген. Фостикова, так как руководители военных действий в горах вообще должны считаться с большими трудностями при снабжении войск не только «вооружением и огнестрельными припасами, но и продовольствием. Этот последний вопрос в повстанческой армии, как отмечено, разрешался весьма просто: продовольствие армии и фуражирование шло за счет местного населения.

* * *

Заканчивая дело реорганизации повстанческих отрядов в более или менее правильную армию, казаки и их командование, естественно, готовились к более решительным боевым операциям в широких размерах.

Должно быть отмечено, что обстоятельство, что с конца июля советское командование свое внимание и боевые силы сосредоточило к западной части Кубани, весьма благоприятно отразилось на положении армии ген. Фостикова. Во-первых, в конце июля большевики из Лабинского отдела весьма поспешно взяли конную бригаду 22-й стрелковой дивизии и эту бригаду бросили на борьбу с десантом (эта бригада дралась в районе станиц Полтавской-Староджерелиевской-Новониколаевской; главы ХIII-ХVII); во-вторых, на фронте повстанческой армии большевистское командование временно перешло к обороне в виду того, что со всех сторон стягивало силы на борьбу с десантом.

Как видно из рапорта ген. Фостикова ген. Врангелю от б (19) августа, самое появление казачьих десантных дивизий в районе ст. Приморско-Ахтарской весьма быстро стало известно в повстанческой армии и, понятно, благоприятно отразилось на настроении казаков и их командиров.

На фронте повстанческой казачьей армии были тогда следующие большевистские части:

1) 101-я бригада 34-й дивизии — в районе Апшеронская-Майкоп-Белореченская-Пшехская.

2) Два полка 102-й бригады той же дивизии и 2-й полк особого назначения в районе Лабинская-Вознесенская-Чамлыкская-Костромская.

3) 12-я кавалерийская дивизия в районе Невиномысская-Баталпашинская-Отрадная (в последнем пункте 1-я кав. бригада).

4) Кавалерийская бригада 34-й дивизии с 304-м полком в районе Попутная-Бесскорбная-Вознесенская (исключительно).

Эти силы были крайне разбросаны. Как правило, в каждом населенном пункте сосредоточивалось не более одного стрелкового или кавалерийского полка. Причем, большевики утверждают, что именно эта разбросаннность была причиною первоначальных успехов казаков.

Хотя ген. Фостиков и имел сведения о действиях десанта ген. Улагая, хотя общие интересы обеспечения успеха в борьбе с большевиками требовали согласованности в действиях десантных войск ген. Улагая и армии ген. Фостикова, этот последний, решив перейти в общее наступление, направил главный удар не в сторону района действий войск Улагая — в Екатеринодарском направлении, а в сторону гор. Армавира, вследствие чего получилось, что оба генерала наносили удары по расходящимся направлениям. Это обстоятельство облегчало положение красных войск на Кубани.

Задачей для своей армии ген. Фостиков поставил «выход на линию Владикавказской железной дороги на участке Армавир-Невинномысская, а в дальнейшем перенос боевых действий на территорию Ставропольской губернии, население которой с нетерпением ждет нашего прихода» (рапорт ген. Фостикова Врангелю от 6 (19) августа).

В том же рапорте ген. Фостиков сообщал Врангелю: «Одновременно с сим посылаю части для связи с армией Улагая, о действиях которого до меня доходят только слухи».

Из таких широких задач, данных повстанческой армии, видно, что ген. Фостиков твердо верил, как в успех действий своей армии, так и группы ген. Улагая.

* * *

Согласно общему плану операций повстанческой армии, майкопской группе полк. Крыжановского, ген. Фостиков приказал своими активными действиями в районе станиц Севастопольской, Тульской и Ярославской «сковать находящиеся здесь части красной армии и обеспечить главные силы со стороны Майкопа и Екатеринодара». Главные же силы повстанцев должны были перейти в наступление на участок ст. Отрадная-ст. Лабинская, при чем целью движения являлся гор. Армавир.

Со стороны станиц Беломечетской-Невинномысской правый фланг главных сил прикрывался сравнительно небольшим отрядом.

В описании большевиков, наступление повстанческой армии протекало следующим образом:

«Группа полк. Крыжановского 8 (21) августа без труда выбила полк особого назначения из ст. Костромской и, преследуя его частью сил на Лабинскую, главными силами заняла Ярославскую (Ярославская-Лабинская 24,5 версты).

«Главные силы Фостикова атаковали с утра 9 (22) августа Лабинскую группу красных со стороны Упорной и Переправной отрядом в 600 сабель, 200 штыков, 1 орудие, а 10 (23) августа повели наступление на Отрадную и отбросили частью вверх по р. Урупу, частью на Казминское — 1-ю бригаду 12-й кавалерийской дивизии и 305-й стрелковый полк.

Казаки заняли станицы Отрадную, Попутную и Бесскорбную и казачьи разъезды появились у линии Владикавказской железной дороги.

«Таким образом, в боях 7-11 августа противник (казаки) прорвал фронт красных частей и открыл себе выход к линии Владикавказской железной дороги и Армавиру», констатируют большевики.

Однако, на левом фланге главных сил ген. Фостикова уже в первые дни наступления обозначился неуспех — роковой по своим последствиям: несмотря на нажим казаков на станицу Лабинскую с запада — со стороны станицы Ярославской, несмотря на удары казаков с юга и юго-востока на ту же станицу, эту последнюю большевики сумели удержать в своих руках, благодаря подавляющему превосходству своего пулеметного и артиллерийского огня, против которого казаки были просто бессильны со своим холодным оружием.

Другой причиной неуспеха казаков было то обстоятельство, что в этой огромной станице казачье население составляло незначительное, сравнительно, меньшинство, потому красные чувствовали себя там, как дома, опираясь на активную поддержку неказаков.

Большевики, чтобы не допустить захвата казаками Владикавказской железной дороги, с утра 13 (26) августа повели энергичное наступление: конной бригадой со стороны ст. Урупской на занятую казаками станицу Вознесенскую и на эту же станицу 34-й кав. Бригадой и одним пехотным полком со стороны ст. Лабинской.

Одновременно полк красной пехоты наступал из Лабинской на Костромскую.

Однако, казаки разбили оба большевицкие отряда, наступавшие на Вознесенскую, причем «1-я кабригада 12-й дивизии, попав под фланговый удар со стороны станицы Бесскорбной, потеряла Урупскую и в беспорядке отошла на Армавир (Урупская-Армавир, 24 версты).

Как писал полк. Налетов «Союзу Освобождения Кубани» в Грузию, казаки во время этого наступления дрались храбро, шли в бой охотно, никакого разложения в частях те было.

К 15 (28) августа большевики окончательно потеряли инициативу и, ожидая окончания сосредоточения 14-й стрелковой красной дивизии, перешли к обороне, стараясь удержать в своих руках Лабинскую, Армавир и Невинномысскую.

К 16 (29) августа повстанческая казачья армия вышла на линию ст. Усть-Джегутинской (17 верст южнее Баталпашинской) — Эрсаконского-Казминского хутора, в 7—8 верстах южнее Армавира-хутор Ереминский-ст. Владимирская-ст. Лабинская (исключительно) ст. Ярославская-ст. Тульская. Таким образом, повстанческая армия подошла вплотную к г. Майкопу, ст. Лабинской, г. Армавиру 1И приблизилась к Владикавказской железной дороге на участке Армавир-Жоноково-Овечка-Невинномысская. Кроме ранее освобожденных от большевиков станиц, в течение всего одной недели казаки заняли обширный район чрезвычайно тогда богатых станиц по реке Урупу-Отрадную, Попутную, Бесскорбную и Урупскую и селения Новоалександровское и Ливонское; далее казаки заняли весьма богатую и большую станицу Вознесенскую на р. Чамлыке, Засовскую и Владимирскую на р. Лабе, и станицы Костромскую и Ярославскую между Лабой и р. Белой....

Что же нес населению казачьих станиц, крестьянских сел и горских аулов, молодой, малоопытный, совершенно не искушенный в политике ген. Фостиков?

Отсутствие у возглавителя восстания ясной й определенной программы явилось «холодным душем» для населения вновь занятого района....

Политическая неопределенность руководителей политических движений или военных восстаний, не может поднимать людей на жертвы....

Какие чувства, мысли и настроения могла вызвать у населения малочисленная, плохо вооруженная, не имеющая патронов и снарядов, не имеющая даже достаточного количества ружей для себя, а не только что для вновь мобилизованных казаков, чрезвычайно пестро одетая казачья армия, но носящая претенциозный ярлык — «Армия Возрождения России»....

Горькая улыбка неприятного и щемящего разочарования пробегала на печальных лицах противников советской власти.... Ехидной насмешкой, злорадством, местью и, ожидающей скорого удовлетворения, злобой сверкали глаза сторонников большевиков.

* * *

Ген. Фостиков очень быстро выдвинулся с гор в равнинную часть Кубани и подошел к самому Армавиру, где поднялась паника и большевики, боясь того, что этот город захватят казаки, взорвали даже один из складов патронов и снарядов. Ген. Фостиков так был уверен в захвате Армавира, что из ст. Урупской за его войсками шли подводы за ожидаемыми патронами и снарядами.

Но, сравнительно численно слабые части повстанческой армии — люди и кони — были чрезвычайно утомлены большими переходами и боями, (в одной из конных атак казачья конница двигалась шагом); когда борьба подходила к решающему моменту, могущему открыть казакам путь к новым победам, особенно остро почувствовали казаки недостаток боевых припасов; для тех казаков, которые в освобожденных от советской власти станицах присоединялись к повстанцам, не было даже винтовок.

В то же время казачий фронт растянулся более чем на 250 верст и, не дойдя до естественных преград, повис воздухе. На востоке и на севере он был открыт для большевистских ударов....

И потому казаки не только не смогли взять Армавира, но даже ст. Лабинская оставалась в руках большевиков, нависая на левом фланге и тыле казачьих отрядов; приближавшихся к городу, манящему запасами оружия и патронов.

Вся обстановка борьбы свидетельствовала о том, что наступление повстанческой армии захлебнулось прежде, чем она захватила Лабинскую, Армавир и Невинномысскую, т. е, прежде, чем она достигла первого этапа, намеченного ген. Фостиковым плана операции.

В результате так быстро проведенного наступления, повстанческая армия оказалась в худшем положении в сравнении с тем, в каком она находилась перед переходом в наступление.

* * *

Сравнивая ход событий на фронте повстанческой армии с действиями десантной группы войск ген. Улагая, видим, что, когда десантная группа Улагая 1-9 августа проявляет свою деятельность (боевую или мобилизационную), тогда повстанческая армия ген. Фостикова бездействует; когда же ген. Улагай 9-го августа вечером решает приступить к ликвидации десанта, тогда ген. Фостиков находится в весьма решительном наступлении на Армавир.

Очевидно, такая несогласованность, такой удивительный разнобой в руководстве боевыми операциями двух сильных антибольшевистских групп казачьих войск на Кубани, приносили только вред казачьей борьбе и, в то же время, в весьма значительной мере облегчали работу оккупационной советской IХ-й армии.

Стр. 13-15

25 ноября 1938 года

журнал «ВК»

253-й номер