Макаренко П.Л.
Трагедия Казачества
(Очерк на тему: Казачество и Россия)
ЧАСТЬ V
(Апрель-ноябрь
1920 г.)
Глава XVIII
(цитата)
Известно, что в борьбе с большевизмом казачество понесло
величайшие жертвы, претерпело и терпит еще неизъяснимые муки и страдания...
О казачью крепкую стену в 1918-1919 г. г. Разбилась не одна
высокая и бурная волна большевизма...
Своей титанической борьбой в те годы ужасов и крови
Казачество сковало весьма большие силы красных, спасая этим иные края и народы,
облегчая борьбу антибольшевистских сил вообще.
Весною 1919 г. казаки притянули к себе столько
большевистских дивизий, так быстро разгромили Х-ю, IХ-ю, VIII-ю, ХIII-ю
советские армии, группу Махна, 2-ю красную украинскую армию, что не позволили большевикам
осуществить их решение о посылке вооруженной помощи организованной ими
мадьярской советской республике...
Кто знает, как бы выглядела теперь Европа, если бы в 1919 г.
большевизм твердыми ногами стал на среднем Дунае, получив, таким образом,
фактическую возможность для дальнейшего расширения советской державы.
Весь 1919 и 1920 годы Казачество своей грудью прикрывало
закавказские республики.
В 1919 году казачьи армии сковали настолько значительные
советские в сооруженные силы, что советская власть не имела фактической
возможности сосредоточить в Прибалтике столько своих войск, чтобы осуществить
завоевательные намерения большевиков в Финляндии, Эстонии, Латвии и Литве...
В этом смысле не меньшее, если только не большее значение
имеет борьба Казачества с большевизмом и летом 1920 г. и, в отдельности, борьба
на Кубани. Этот вопрос мы считаем настолько серьезным и важным, как для самих
казаков, так и для их друзей и попутчиков, что, закончив рассмотрение десантных
операций и их значение в более узком смысле, попробуем настолько, насколько
позволяют это нам специальные рамки и цели наших очерков, остановиться па
разборе и этого вопроса.
Прежде всего, отметим, что непримиримые враги Казачества —
большевики сами признают выдающееся, чрезвычайное значение этой борьбы.
«Десантная операция Врангеля на Кубань занимает виднейшее
место во всей летней кампании 1920 г.», говорит один из видных большевиков,
лично принимавший участие в борьбе с десантом и потом не мало поработавший в
области военно-исторического исследования прошлой борьбы, А. Голубев (желая в эмигрантских
условиях нашего существования наиболее полно, всесторонне и правдиво сделать
обзор прошлой борьбы Казачества, естественно, мы пользуемся, доступными нам, печатными
трудами, построенными на архивных данных, и советских авторов). Для красной
армии она объективно оказалась наиболее важным участком из всех существовавших
в то время вооруженных фронтов.
«Противодесантный фронт, вместе с фронтом (казачьей, прим.
ред.) «армии возрождения России», по количеству сосредоточенных на нем красных
сил превосходил все остальные фронты и, в частности, важнейший в то время —
Западный фронт» (Врангелевские десанты на Кубани, стр. 146).
* * *
Присмотримся теперь ближе к тому, что говорят фактические
данные о влиянии казачьей антибольшевистской войны на ход борьбы иных народов с
захватническими стремлениями советской России летом 1920 г.
4-го марта большевики заняли столицу Кубани — Екатеринодар.
Командующий большевистским Кавказским фронтом Тухачевский сообщил тогда в
Москву такие свои данные: в начале боев на р. Маныче казачьи армии, вместе с
Добровольческим корпусом генерала Кутепова, имели около 75-ти тысяч бойцов; за время
боев от Маныча до Екатеринодара антисоветские армии потеряли 74500 бойцов, из
чего видно, что «армия Деникина совершенно уничтожена и почти поголовно взята в
плен». Так изображал дело Тухачевский в телеграмме на имя Главкома Каменева (Б.
Майстрах. Маныч-Егорлыкская-Новороссийск, Москва, 1929).
Так большевики на бумаге похоронили Казачьи армии и все свое
внимание обратили на запад с целью, прежде всего, присоединить Польшу к
советской республике и потом перенести удары в те области Европы и Азии, в
которых весьма тяжелое хозяйственное положение особенно остро отражалось на
хозяйственно слабых классах населения — рабочих и малоземельных и безземельных
крестьян, по мнению большевиков, совершенно готовых для восприятия большевистской
пропаганды спасительности классовой борьбы и мировой революции.
Вообще, руководители и теоретики большевизма были уверены в
том, что после Мировой войны 1914-1918 г. г., разорившей многие государства,
поставившей материальные интересы выше духовных, обесценившей человеческую жизнь,
приучившей массы населения к пролитию крови, наступила, наконец, счастливая для
большевиков эпоха осуществления «мировой революции». В течение 1917-1919 г. г.
Захватив 1/6 часть суши в свои руки, большевики были уверены в том, что теперь
они имеют и материальные предпосылки, в виде коммунистической красной армии и больших
экономических богатств огромной страны, для достижения коммунистических целей.
Закончившаяся успешно для большевиков весьма тяжелая, почти
трехлетняя, борьба на «внутренних фронтах» вселяла в них уверенность в
дальнейших победах и воодушевляла на борьбу...
В виду всего этого, завязавшаяся тогда по инициативе большевиков,
напряженная русско-польская война никак не могла ограничиться только местным значением
очередной фазы давнего русско-польского спора, а, вне сомнения, тот или иной
исход этой войны мог иметь выдающееся значение не только для всей Европы, но и
для всего мира. Победа большевиков над Польшей могла означать тогда не только
насильственное введение ее в состав большевистской России, а, значит, и
значительное увеличение большевистского плацдарма для дальнейшего наступления,
но и непосредственный выход большевиков в среднюю Европу... И наоборот, победа
Польши означала, во-первых, территориальное ограничение подвластных большевизму
земель, создание преграды распространению большевистской державы на Запад;
во-вторых, спасение не только самой Польши, но и Европы от возможности стать
предметом большевистских экспериментов; в третьих, — моральное ослабление
большевизма и уменьшение его влияния и обаяния в среде материально слабых слоев
населения некоторых европейских государств.
Вследствие такого, из ряда вон выходящего, значения завязавшейся
в 1920 г., после падения фронтов Колчака и Деникина, борьбы в Европе и казачья
антибольшевистская война того времени и ее значение представляются в совершенно
ином свете. Это не была только «местная» борьба между Казачеством и Россией,
это была борьба между индивидуализмом и нивелирующим и обезличивающим
коммунизмом, между свободной человеческой личностью и сведением целей жизни человека
только к удовлетворению интересов своего желудка...
* * *
При описании событий весны и лета 1920 г. Мы неоднократно
подчеркивали то, несомненно, большое влияние, какое имели события на фронте
русско-польской войны на ход борьбы на Крымском фронте и даже на повстанческое
движение в Казачьих Землях. Теперь же остановимся на освещении влияния борьбы Казачества
на ход русско-польской и русско-украинской войны.
Прежде всего, заметим, что в вышеупомянутой телеграмме
Тухачевского дано было такое освещение событиям, которое совершенно не
соответствовало действительности. Никаких 74 с половиной тысяч бойцов в плен
большевикам на Северном Кавказе никогда не попадало. И после падения
Екатеринодара, как мы знаем, продолжали еще существовать две казачьих армии —
Донская и Кубанская. Даже после того, как эти армии были погублены у
Новороссийска и Сочи, борьба казаков против большевизма, не прекращалась.
Только в Крым попало, в общем, около 25 тысяч Донцов,
Кубанцев и Терцев.
В начале, не придавая должного значения Крыму, большевики
предполагали захватить его сравнительно незначительными силами части ХIII-й советской армии.
Только тогда, когда эта попытка, сделанная 29-го марта-2-го
апреля, не удалась, когда 2-я Донская бригада генерала Морозова, при помощи
иных частей корпуса генерала Слащева отбила это наступление большевиков, красная
Москва поняла допущенную ею серьезную ошибку в отношении Крыма и старалась
исправить ее посылкой к Крымским перешейкам новых подкреплений.
За время с 11(24) (первое число — старый стиль, второе —
новый) по 24 мая (6 июня) этот антибольшевистский фронт получил 25 тысяч
пополнений (Меликов. Марна (1914 г.) — Висла (1920 г.) — Смирна (19212 г.),
стр. 449)…
Уже в этой, первоначальной фазе нового периода борьбы
казачьи полки, собравшиеся в Крыму, бесспорно, в значительной степени
содействовали облегчению положения антибольшевистского Западного фронта,
притягивая к себе советские силы, которые, если бы Крымского фронта не было,
могли бы быть брошены на Западный (р. Западная Двина-р. Припять) или
Юго-Западный (от р. Припяти к р. Днестру-Черному морю) советские фронты.
Для Казаков, Украинцев и Поляков красная Москва являлась
общим противником и, наоборот, эта последняя принуждена была свои наличные
военные силы распределять, в меру потребы, на всех этих фронтах.
Очевидно, Украинцы и Поляки в 1920 г. Одинаково оценивали ту
большую опасность, какую для них тогда представляла советская Москва, почему, в
целях самозащиты, правительство Украинской Республики и Правительство Польши
весною того года заключили между собою известный договор и войска их действовали
совместно до окончания войны Рижским договором.
Вне сомнения, к подобному соглашению приступило бы тогда и
Казачество, если бы оно вело в то время самостоятельную политику и его
правители не тянулись бы за Врангелем. Несмотря на отсутствие такого формального
соглашения, сама жизнь установила тогда известного рода взаимодействие между
той борьбой, которая развивалась на Западе, и той, которую вело Казачество.
Одной из важных сторон борьбы сил, происходившей тогда в
Восточной Европе, было то, что советская Москва не могла на всех фронтах
одновременно иметь именно такие силы, которые она могла бы считать достаточными
для обеспечения своей полной победы на каждом из фронтов. Вследствие
совершенной невозможности для Москвы быть достаточно сильной на всех фронтах,
главное командование ее могло свои силы на одном из фронтов увеличивать за счет
уменьшения возможности увеличить их на другом и наоборот.
Точно также красный Главком не мог одновременно, в нужной
для него степени, пополнять разные фронты за счет всероссийского главного штаба
или запасных частей советской республики. Усиление притока пополнений на один из
фронтов немедленно ослабляло приток пополнений на другой красный фронт и наоборот.
Эта железная связь между событиями, происходившими на разных,
формально не связанных между собою, фронтах, бросается в глаза при изучении
хода борьбы 1920 г. (естественно, то же явление наблюдалось и в 1918-19:19 г.
г., что и было отмечено в соответствующих местах наших очерков). Вследствие этой
понятной связи, уже с весны 1920 г. косвенно казаки стали участниками событий
на Западном фронте, а ход борьбы на этом последнем, как сказано, находил свое
естественное отражение или отзвук на извилистой линии большевистско-казачьей
борьбы.
* * *
Согласно русским и польским данным, в апреле 1920 г., перед
началом польско-украинского наступления на Украине было следующее соотношение
сил противников:
Западный фронт. Юго-Западный фронт.
Польская армия 60100 штыков и 7000 шашек, 30400 штыков и 4850
шашек.
Русская армия 71801 штыков и 4439 шашек, 13370 штыков и 2279
шашек.
(журнал «Беллона», октябрь 1921, стр. 859-866, на 2(15)
апреля. H. Е. Какурин и В. А. Меликов. Война с) белополяками, 1925, стр. 79-80,
на 18 апр. (1 мая) 1920 г.).
На фронте польско-украинском, действовавшем против
Ю.-Западного фронта красных, было двойное превосходство сил в сравнении с
фронтом большевистским. Кроме того, надо иметь в виду, что на Украине вспыхивали
восстания в тылах большевистских армий.
B результате решительного наступления Поляки и Украинцы
освободили обширную территорию между реками Днепром-Збручем и Припятью и 23
апреля (6 мая) заняли столицу Украины — Киев.
В начале мая большевики, усилив свой Западный фронт — между
Западной Двиной и р. Припятью, где находились ХV-я, ХV1-я армии и Мозырская группа — новыми подкреплениями и доведя
его до 87202 штыков и 5980 шашек (Какурин и Меликов, вышеупомянутая их работа,
стр. 79), на реке Западной Двине и р. Березине перешли в наступление. Надо заметить,
что это усиление красного фронта произошло, между прочим, и за счет 12-й стр.
дивизии, взятой с Кавказского фронта, и за счет 21-й стр. дивизии, взятой с
Дона (станция Зверево).
В начале наступления большевики имели успех и их ХV-я армия на Полоцко-Молодеченском
направлении продвинулась вперед, на Молодечно, верст на 100-120. Но Поляки,
усилив свой фронт резервами и переброшенной с украинского участка фронта — с Киевского
направления — 4-й пехотной дивизией, весьма искусно проведенными сильными ударами
со стороны Минска и Свенцян, в обхват флангов ХV-й красной армии, и ударами с фронта в
мае-июне отбросили большевиков верст на 100 назад. Большевики сами признают,
что на Западном фронте их «майская операция выдохлась», что каждая из 15-ти
красных дивизий, принимавших участие в этом наступлении (добавим: поддержанном
и ХVI-q армией), в
среднем потеряла две тысячи человек и что для обеспечения успеха операции
Западного фронта только для этого фронта ежемесячно требуется пополнений не
менее 48 тысяч человек (Какурин и Меликов, стр. 142).
Обратившись к Казачьим Землям, видим, что там временно, как
бы в раздумье, что дальше делать, приостановилось открытое антибольшевистское
казачье движение в казачьих краях. Это обстоятельство развязывало руки большевикам
для действий против поляков и украинцев.
Поэтому в апреле-мае красные подтянули с Кубани, походным
порядком через Дон и Украину, в район г. Умани 1-ю конную армию Буденного в
составе 18311 шашек, 373 пулеметов и 63 орудий. (там же, 441). Следует при этом
также отметить, что большинство бойцов этой армии тогда составляли «красные»
казаки. В этом случае видим отрицательное влияние казаков на ход борьбы на западе.
Нечто подобное наблюдаем и на Западном большевистском фронте, где в то время оперировала,
созданная большевиками из казаков разных войск, казачья бригада, на 1-е апреля
имевшая 5000 чел. (там же, стр. 431).
Выход этой сильной конной армии на польско-украинский фронт
весьма решительно и скоро изменил соотношение сил в пользу большевиков на
фронте к югу от Припяти.
Ко времени выхода Конной армии Буденного на этот фронт положение
там — к югу от р. Припяти — создалось следующее: 1) большевистские силы
увеличились сразу на 18 тысяч шашек, 2) польско-украинские силы, после взятия
Киева, чрезвычайно растянулись на необыкновенно удлинившемся фронте, 3)
украинская мобилизация, осуществляемая Украинским правительством, не дала
желательных для украинцев результатов (журнал «Беллона», февраль 1921, стр. 143-147),
4) с этого фронта была взята 4-я польская дивизия и переброшена на
Молодеченское направление, где в то время шли упорные бои с ХV-й большевистской армией...
Помимо усиления красного Юго-Западного фронта Конной армией большевики
смогли тогда бросить на этот фронт, в течение времени с 18 мая (1 июня) по 2(15)
июня, 41200 чел. пополнений (Какурин и Меликов, 430).
В результате всех этих причин сложилась неблагоприятная для
польско-украинских сил обстановка на Украинском фронте. Поэтому конная армия
смогла в мае прорвать польско-украинский фронт...
В результате этого прорыва и других, упомянутых выше, причин
начался общий отход польско-украинских сил и 30 мая Киев снова был занят
большевиками, после чего отступление антибольшевистских сил на Украине
продолжалось. К 20-му июня красные достигли линии р. Горыни, заняв города
Сарны-Ровно-Проскуров-Каменец-Подольск (там же, стр. 468 и другие источники).
«Из хода операций армий Юго-Западного фронта после прибытия
на Украину 1-й конной армии не трудно видеть, что она явилась тем решающим фактором,
который предопределил собою дальнейшее их развитие и темп». Так сами большевики
оценивают значение участия 1-й конной армии в боевых операциях в мае-июне на
Украине (там же, 102).
Таким образом, гибель Донской и Кубанской армий в
марте-апреле на берегах Черного моря и временный как бы выход из борьбы
Казачьих земель позволил большевикам взять с этих земель конную армию и
перебросить ее на Украину, где она помогла им повернуть военное счастье в свою
пользу. Если бы не произошло временной остановки в казачьей борьбе на Казачьей
Земле, большевики не смогли бы взять оттуда Конную армию, 21-ю и 12-ю
стрелковые дивизии для усиления своего противопольского и противоукраинского
фронта. Во всяком случае, без Конной армии большевики не смогли бы вытеснить
украинцев из Киева, так как именно в то время красные уже несли поражение на
Западном фронте, между р. Западной Двиной и р. Припятью, где потерпело полное крушение
их долго подготовлявшееся наступление.
Сопоставляя все эти факты, видим, насколько тесная связь существовала
между казачьей борьбой с большевиками на юго-востоке и ходом борьбы на западе.
Временное, вызванное перегруппировкой сил после трагического
конца сотрудничества казаков с русскими «белыми», затишье на Казачьей земле
было причиной успеха большевиков на их Юго-Западном фронте.
Этого вывода из исторических фактов никому не следовало бы
забывать.
* * *
Стр. 7-10
25 ноября 1938 года
журнал «ВК»
252-й номер
Комментариев нет:
Отправить комментарий