Макаренко П.Л.
Трагедия Казачества
(Очерк на тему: Казачество и Россия)
ЧАСТЬ V
(Апрель-ноябрь
1920 г.)
Глава XIV
(цитата)
Не менее показательной и характерной
для советской армии, занимавшей тогда Кубань (почему-то эту красноармейскую
армию большевики называли — Кубанской; может быть потому, что она обильно
питалась Кубанским хлебом, мясом, молоком, птицей и т. подобным, нажитым
трудами кубанцев, добром), была боевая деятельность самой красной конной группы
8-го августа, когда она должна была «захватить Тимашевскую»: «конная группа
отказалась от ее (директивы) исполнения и в течение 8 (12) августа не провела
никаких перегруппировок», утверждают сами большевики (журнал «Война и
Революция», 1928, кн. 7, стр. 50).
А «начдив 9-й решил выполнить задачи,
поставленные его группе, сутками позднее» (там же). И поведение советского
командования, и деятельность красных войск достаточно ярко характеризуют то, какого
противника в действительности имели перед собой десантные войска и их
командование.
Все же «утром 8 (21) августа части
Приуральской бригады, после, короткого боя, по собственной инициативе
(очевидно, надоело в жару стоять у плавень, где так много комаров) овладели
Бриньковской, обнаружив на этом участке две сотни Терцев и 450 штыков Константиновского
училища, отошедших на поселок Добровольный. Днем 2-й и 3-й полки Приуральской бригады,
продолжая наступление, овладели поселком Добровольным и двинулись передовыми
частями к ст. Ольгинской, угрожая противнику перерывом его сообщения с морем и
базой. В то же время 1-й полк Приуральской бригады без боя занял, оставленную
противником ст. Брюховецкую» (Голубев. Врангелевский десант на Кубани, стр.
70).
«1-й Донской конный полк (около 400
сабель), приданный группе начдива 9, наступая с утра (8-го августа) со стороны
Переяславской, в 16 часов овладел было станцией Роговской, но затем под
натиском крупных сил, подошедших со стороны Новоджерелиевской и Роговской, вынужден
был поспешно отойти, обнаружив, однако, здесь наличие крупной неприятельской
группировки» (там же).
Добытые этим полком данные о
противнике позволили начальнику северной большевистской группы к ночи с 8 на 9
августа выдвинуть 25-ю стр. бригаду на южный берег Бейсугских плавень и занять
исходное положение в хуторах Семенцова и Ищенко (в 18—20 верстах западнее
Брюховецкой и в 12—15 верстах севернее Роговской, в районе которой тогда 1-я
Кубанская дивизия генерала Бабиева). А 27-я бригада расположилась в ст.
Брюховецкой.
Хотя северная группа красных 8-го
августа и не смогла выполнить директиву командарма IX, данную в ночь под этот
день, но все же выход 2-го и 3-го полков Приуральской бригады к ст. Ольгинской (приближение
на 10-13 верст к железной дороге), появление красного конного полка у ст.
Роговской, лежащей на железной дороге, и выдвижение 25-й бригады на южный берег
плавень сильно встревожили штаб генерала Улагая.
Таким образом, дивизия генерала
Бабиева, на обязанности которой лежала бдительная охрана переправ через р.
Бейсуг, 8-го августа, как уже было отмечено, не уберегла свой район от
проникновения туда частей противника и этим поставила всю десантную группу в затруднительное
положение. Между тем, если бы генерал Бабиев не позже 7-го августа развил бы
удар против Приуральской бригады на правом берегу Бейсуга и его гирл, к чему
имел полную возможность, бригада, без сомнения, была бы разбита (такую
фактическую возможность подтвердили бои на этом участке фронта в последующие
дни) и 8-го августа генералу Улагаю не пришлось бы беспокоиться за свой левый
фланг и тыл.
Вообще говоря, для успеха
антибольшевистской борьбы на Кубани было бы много полезнее, если бы генерал
Бабиев, вместо того, чтобы «доказывать необходимость немедленного движения на
Екатеринодар» (слова Врангеля), активно защищал бы порученный ему участок
фронта — фланг и тыл расположения десантной группы — и такой успешной защитой
обеспечивал бы действительную возможность движения на Екатеринодар, предназначенных
для той цели иных казачьих дивизий.
* * *
И надо было, чтобы в тот же день, 8-го
августа, десант получил серьезный удар с той стороны, откуда его никак не
ожидал.....
«В месте высадки — в ст.
Приморско-Ахтарской были сосредоточены большие запасы оружия, снарядов и
продовольствия. Здесь же оставались, последовавшие за армией на Кубань, семьи
воинских чинов и беженцы» (Врангель, 154). Там же находилось управление генерал-квартирмейстера
десантной группы (ген. Соколова) и гражданские власти (Архив русской революции,
т. V-й, стр. 43).
Приморско-Ахтарская база и ее морское
сообщение с Крымом должны были тщательно охраняться военным флотом Врангеля от
возможного нападения со стороны морской флотилии красных, имевшей тогда свою
базу в г. Мариуполе.
И вот, в то самое время, когда на суше
и командование десантом, и советское командование вели энергичную работу,
подготовляясь к решительному столкновению своих сухопутных сил; когда красный
противник, подтянув к фронту значительные подкрепления, в ночь под 8-е августа
отдал директиву о переходе в наступление ка фронте станиц Бриньковская-Переяславская,
т. е. на участке, наиболее близком к Приморско-Ахтарской базе; когда в ту же
ночь под 8-е августа командующий десантом генерал Улагай отдал директиву о
переходе в наступление ка Екатеринодар и только краткое время ожидал еще
окончания начатой мобилизации, вдруг, «по невыясненным до сих пор причинам»,
военные суда Врангеля, оставив Приморско-Ахтарскую базу совершенно незащищенной
с моря, ушли из Азовского моря.
Мы не знаем, кто отдал это
распоряжение об уводе военного флота из Азовского моря и о сознательном открытии
для красных доступа со стороны моря к базе десанта, но из лежащих перед нами
достоверных и объективных данных видно, что уход «Белого» флота из Азовского
мора совершенно точно совпал с моментом отдачи командующим «красным» флотом в Азовском
море приказания о незамедлительном движении «краской вооруженной флотилии» из
пристани города Мариуполя к Приморско-Ахтарской...
Красные военные историки поясняют, что
красный флот просто воспользовался уходом белого флота из Азовского моря, только,
к сожаление, совершенно не поясняют, почему это белое командование морскими силами
вдруг вздумало предоставить красному противнику такую неожиданную счастливую
возможность....
По поводу нападения красного флота на
базу десанта в Советской России, на основании официальных советских документов,
опубликованы нижеследующие данные:
«Инструкцией Комазфлота (командующего
Азовским флотом, прим. Ред.) от 7 (20) августа, № 1886 предусматривался выход
всем флотом к Ахтари, внезапное появление у последней (путь ночью), атака и
уничтожение части неприятельского флота, стоящего на рейде, захват
невооруженных судов и обстрел пристани и берега. В операцию должны были идти
суда-канлодки (идет перечисление десяти мелких, хотя и вооруженных, судов)...
«На рассвете предполагалось пойти к
мысу Камышеватскому, где выслать на разведку в Ахтари оба истребителя, а всему
флоту идти также к Ахтари за ними. «7 (20) августа в 22 часа флотилия в
указанном составе вышла в море и утром 8 (21) августа, не встретив судов
противника, достигла Ахтари. Появление нашей флотилии было совершенно внезапно
для неприятеля, начавшего давать тревожные радиотелеграммы, заглушенные работой
радиостанции «Буденного» (судно красной флотилии).
«В 13 часов пристань и берег были
обстреляны канонерскими лодками. «Данай» и «Пролетариат» были посланы в порт к
пристани, при подходе к которой подверглись обстрелу легких и тяжелых батарей
противника. Канлодки перенесли огонь на батареи, принудив их замолчать. Вылетевшие
неприятельские аэропланы сбросили на наши суда более 10 бомб, при чем осколками
на канлодке «III-й интернационал» было легко ранено 7 человек. За неимением
аэроорудий атаку отразить не представлялось возможным, но наши канлодки обстреляли
аэродром и вокзал. На мели у Ясенской переправы была обнаружена баржа одна,
из-за мелководья каковую снять не представилось возможным.
«В 18 часов, после пятичасового
пребывания в районе Ахтари, флотилия легла на обратный курс и в 10 часов 9 (22
августа возвратилась в Мариуполь. «Таким образом, флотилии удалось нанести
довольно чувствительный моральный удар десанту Улагая, без сомнения, до этого
дня чувствовавшему полную надежность и неприкосновенность своих морских
сообщений» (А. Соболев. Борьба за Азовское море. Гражданская война. Боевые
действия на морях, речных и озерных системах. Том III. Юго-Запад. Ленинград. 1925).
Отметим, что приказание командующего
Азовским красным флотом о нападении на базу десанта отдано было 7 августа в 22
часа, а директива командующего IX-й красной армией о наступлении сухопутных сил
на железную дорогу, связывающую морскую базу десанта с войсками, отдана была
тоже 7 августа в 23 часа 30 минут. Этим была 'проявлена согласованность и
полное сотрудничество между морскими и сухопутными силами красных.
В стане «белых» делается наоборот:
флот бросает незащищенную единственную базу сухопутных войск и уходит из
Азовского моря. Не удивительно, что генерал Врангель в своих весьма пространных
«Записках» не нашел целесообразным хотя бы упомянуть об этом темном факте,
характеризующем то, какие порядки были в державе этого «правителя».
Между тем, появление красного флота у
Приморско-Ахтарской и обстрел ее занимает очень видное место среди ряда причин,
способствоваших провалу десантной операции на Кубани. Во-первых, тот факт, что
генерал-квартирмейстер генерал Соколов и все тыловые учреждения принуждены были
спасаться бегством из Приморско-Ахтарской, не мог, конечно, содействовать поднятию
боевого настроения в войсках; во-вторых, потеря уверенности «в полной надежности
и неприкосновенности своих морских сообщений», тоже наносила моральный удар,
как руководящим кругам, так и рядовой массе войск. В войсках и в освобожденных
от большевиков станицах быстро распространился слух, что Приморско-Ахтарская
уже занята красными войсками, что пути отступления для десанта отрезаны.
Причиной всего этого является
«преступный уход судов русского флота из Азовского моря», говорит известный русский
патриот фон-Дрейер («Крестный путь во имя родины»).
Таким образом, на голову командующего
казачьими силами 8-го августа неожиданно свалилось сразу два несчастья — выход,
противника на левый берег Бейсуга, на фронте Брюховецкая-Бриньковская,
угрожавший перерыву сообщений с базой, и обстрел этой базы флотом красных. Эти
печальные факты, естественно, приковывали внимание казачьего командования к
северу-западу, тогда как только вечером 7-го августа генерал Улагай, отдавая
основную директиву о походе на Екатеринодар, направлял внимание войск и
командиров на юго-восток — к столице Кубани.
Стр. 15-17
август 1938 года
журнал «ВК»
247-й номер
Комментариев нет:
Отправить комментарий