Макаренко П.Л.

 

Трагедия Казачества

 

(Очерк на тему: Казачество и Россия)

 

ЧАСТЬ V

 

(Апрель-ноябрь 1920 г.)

 

Глава XVIII

 

(цитата)

 

Теперь перейдем к рассмотрению третьего периода борьбы на Казачьих Землях и на Западе, более сложного, но и более важного.

Припомним, что мы видели в первый период активных действий на Западном, Польско-Украинском, фронте и что в то время было на Казачьих Землях.

В марте-апреле на Казачьих Землях борьба еще продолжалась. Там еще существовали, хотя уже ведомые к гибели и потом, по очереди, действительно погибшие Донская и Кубанская армии. В то время большевики еще принуждены были держать на Казачьей земле IХ-ю, VIII-ю, Х-ю, ХI-ю и часть ХIII-й армий и всю конную армию и конный корпус Думенко. Эти все армии по тем временам, представляли, сравнительно большие силы.

В этот период борьбы Поляки и Украинцы перешли в наступление и достигли блестящих успехов. Старославный украинский Киев, освободившись от красных, радостно заблестел к небу золотыми крестами своих церквей и улицы его переполнились торжествующим населением...

Второй период борьбы характеризуется тягчайшими для Казачества последствиями роковой гибели Казачьих армий, глубоким психологическим кризисом, охватившим Казачество, как в родной земле, так и в Крыму, и временным выходом Казачества из открытого боя. Большевики усиливают свое слабое место на Украине за счет взятой с Кубани Конной Армии и достигают тоже значительных успехов на Украине, хотя и терпят поражение в своей попытке наступать с Западной Двины и Березины.

Одновременно с подготовкой удара по польско-украинскому фронту, 5 (18) мая большевики подготовляли свой поход на Крым «с тем; чтобы было бы возможно сразу ликвидировать Крым, после чего явится возможным бросить на Польско-Украинский фронт пять дивизий», связанных тогда на Крымском фронте.

Такими славами пояснял командующий советским Юго-Западным фронтом генерального штаба полковник Егоров цели и значение намеченного скорого разгрома Крыма (Какурин и Меликов. Война с белополяками, стр. 116).

Это наступление Егоров назначил на 23 мая (5 июня), т. е. намечал провести одновременно с прорывом Украинско-Польского фронта армией Буденного, «с целью поскорее развязать себе руки на Крымском направлении» и всю ХIII-ю армию освободить для действий на фронте против поляков и украинцев. (Так пояснял свои намерения Егоров в разговоре по прямому проводу с Главкомом Каменевым) (там же, стр. 117).

Отметим при этом и следующий факт: 11 (24) мая командующий Юго-Западным фронтом Егоров просил Главкома «о передаче Юго-Западному фронту двух дивизий, подлежащих переброске с Кавказского фронта, так как в распоряжении Юго-Западного фронта нет больше никаких резервов».

Если бы большевикам удалось тогда действительно быстро покончить с Крымским фронтом, они могли бы свою армию с того фронта перебросить на украинско-польский фронт. Следует при этом помнить, что для большевистского командования польско-украинский и крымский фронты покрывались одним Юго-западным фронтом, начинавшимся у р. Припяти, потом направлявшимся к р. Днестру, далее по этой последней к Черному морю и еще далее — по северному берегу этого моря через устья Днепра к Крымским перешейкам и по берегу Азовского моря через Ногайск, Бердянск, Мариуполь к Таганрогу (включительно).

И потому красные войска, освобождавшиеся в случае разгрома Крыма, тем самым командующим Юго-Западным фронтом — Егоровым могли быть, разумеется, легко использованы между Припятью и Днестром. И в этом факте можно видеть органическое взаимодействие между польско-украинским и крымско-казачьим фронтами. По крайней мере советская власть и в этом случае подчеркивала свою точку зрения на поляков, украинцев и казаков: она их считала одинаково своими врагами и действовала против них объединенным своим фронтом.

Однако, большевистским намерениям в отношении Крымского фронта не суждено было осуществиться. В упорных боях с 25-го мая по 4-е июня (с 7-го по 17-е июня нов. ст.) Крымская армия разгромила ХIII-ю сов. армию, в результате чего она не только вышла из Крыма, но и заняла Северную Таврию. При этих операциях большевики потеряли (они сами подтверждают этот факт): 10 тысяч пленными, 48 орудий, 250 пулеметов, 3 бронепоезда (глава VI).

Несомненно, выдающуюся роль в этих операциях Крымского фронта сыграли казаки.

И после такого разгрома ХIII-й армии около 10 июня, как было отмечено, «Казачьи части занимали наиболее ответственные части дуги Крымского фронта» (глава VII).

Эта блестящая победа не дала возможности большевикам усилить свой Западный фронт за счет крымского участка и, кроме того, притянула к Крыму новые красные силы. И в этом случае видим прямую связь между фронтами: казачьим, украинским и польским.

С этого времени казаки сильно связывают руки большевикам, весьма затрудняя их работу на противопольском и противоукраинском фронтах.

Этим начался третий период борьбы сил на Востоке Европы, летом 1920 г.

* * *

Если принять во внимание потери ХIII-й армии пленными, убитыми, ранеными и «без вести пропавшими» при первом серьезном столкновении с Крымской армией в боях с 25 мая по 4 июня, станет ясным, что от большевистской армии и 19 тысяч штыков и 5700 шашек после этих знаменательных боев остались небольшие, к тому же значительно деморализованные остатки.

Большевистское командование весьма быстро пополняет ХIII-ю армию, бросая на Крымский фронт между прочим следующие дивизии: 23-ю стрелковую из состава Юго-Западного фронта (из района гор. Одессы), 15-ю стрелковую дивизию, бывшую в пути на Юго-Западный противопольский фронт, 40-ю стр. дивизию — 3500 шт. и 1600 шашек — с Дона. Эта последняя дивизия тоже была предназначена для отправки на Юго-Западный фронт.

(Какурин и Меликов. Война с белополяками, стр. 441, 452, 458).

На Крымский же фронт переводится численно сильный конный корпус Жлобы.

К половине июня ХIII-я советская армия снова доводится до сравнительно большого состава: 25 тысяч штыков и 12 тысяч шашек (Врангель. Записки, II, стр. 113).

И в этом случае мы видим, какую большую помощь оказывал антибольшевистский Крымский фронт иным силам, притягивая к себе значительные силы пехоты и конницы красных, направлявшиеся на Запад. При этом не надо забывать, что казаки составляли большую половину Крымского фронта, а в остальной части войск этого фронта значительный процент составляли украинцы, мобилизованные Врангелем в Крыму и в Северной Таврии. (Так что, русское командование руководило, по сути, нерусскими силами).

Большевистское командование прекрасно понимало, что Крымский фронт держится, главным образом, казаками, и потому разгром именно казаков означает разгром Крымской армии. Поэтому, планируя новое наступление, — «Ударной группе Жлобы ближайшей целью был поставлен разгром Донского корпуса»

(Гражданская война 1918-1921, т. III-й).

Но в боях, с 15 (28) июня по 23 июня (6 июля), ХIII-я сов. армия подвергается новому страшному разгрому и в руки казаков попадает 11 тысяч пленных, 60 орудий, 300 пулеметов, а вместе с пленными и трофеями, взятыми в боях с 25 мая по 4 июня, 21 тысяча пленных, 108 орудий, 550 пулеметов, 3 бронепоезда, 11 бронемашин.

Неся такие страшные поражения и огромные потери, большевики не останавливались в подаче все новых и новых подкреплений на Крымский фронт: согласно их же данным, за время с 1 мая по 14 июля нов. стиля они бросили на этот фронт 63 тысячи штыков и 12 тысяч шашек, а всего 75 тысяч бойцов (Разгром Врангеля, сборник статей, стр. 47).

Для сравнения, отметим, что, согласно большевистским данным, за счет всероссийского главного штаба и Запасной армии советской Республики на свой Западный — между Припятью и С. Двиной — фронт большевики бросили в мае 17132 чел., а в июне 47763 чел. пополнений, или в течение двух месяцев: 54895 (Какурин и Меликов, цитируется их работа).

Сравнивая число красных бойцов, в виде пополнений брошенных большевиками на Крымский фронт в мае-июне, всего 75 тысяч, с числом бойцов, брошенных красными, приблизительно в тот же срок, на Западный фронт — всего 65 тысяч, видим, что Крымский фронт поглотил красных пополнений больше, нежели фронт Западный, Эти цифры наглядно иллюстрируют факт сотрудничества и взаимодействия между этими двумя фронтами. Польский фронт помогал Крымскому и наоборот.

Если бы не было в Крыму казаков, вне сомнения, не мог бы Существовать Крымский фронт, а если бы и существовал, то без казаков не мог бы подняться севернее Перекопа и, безусловно, не мог бы достигнуть значительных успехов в борьбе с красными. Недаром же сами большевики признают следующее: «Армия Врангеля носила название — «Русская армия», но не менее половины ее составляли казачьи части. Эти части тяготели к продвижению в Казачьи Области» (Разгром Врангеля, стр. 63).

Точно так же и белый журналист записал следующее, не свое только, мнение: «Летние месяцы борьбы с большевиками наглядно показали крымским верхам, что казаки являются главной опорой всех антибольшевистских сил» (Раковский. Конец белых, стр. 101).

Очевидно, если бы не было, державшегося на казаках, Крымского фронта, то пополнения красных, брошенные на этот фронт, были бы использованы на Западном и Юго-Западном фронтах, тем самым соответственно улучшив положение тамошних красных армий.

От прорыва Конной армией Буденного польско-украинского фронта, что произошло 26 мая (8 июня), до 20 июня (2 июля) Юго-Западный большевистский фронт с р. Днепра продвинулся на линию р. Горыни-р. Збруча, т. е. отошел на запад верст на 290-300 (Киев-Коростень Сарны 290 верст, Киев-Житомир) Ровно 300 верст по воздушной линии).

«В протекшей операции львиная доля (не только) успеха, но и работы выпала на долю конной армии», подчеркивают большевики, «почему эта армия сильно уменьшилась в своем составе: «Бригады, имевшие в мае 1400 сабель, к июлю насчитывали только 500 сабель» («Описание боевых операций 1-й конной армии», стр. 52-54. Польское Историческое Бюро Генерального Штаба: «Тактическое исследование из истории польских войн 1918-1921», т. II, стр. 52-55. Какурин и Меликов. Война с белополяками, стр. 192).

Таким образом, Конная армия Буденного к июльским боям приступила сильно ослабленной. Очевидно, разгромленный казаками в июне конный корпус Жлобы и иные конные части красных могли бы весьма пригодиться большевикам для покрытия потерь 1-й конной армии, сыгравшей такую видную и решающую роль в отодвигании польско-украинских сил с Днепра на Горынь и Збруч. Если красное командование не смогло в июне дать достаточные пополнения в Конную армию, то причина этого явления заключалась в успешной работе казачьей конницы и вообще казаков и не только на Крымском фронте, но и на Казачьей Земле (об этом ниже).

Большевики Крымскому фронту придавали настолько важное значение, что беспрерывно подавали туда все новые и новые пополнения и целые дивизии. К 5 (18) июля они снова довели состав ХIII-й армии до 35 тысяч штыков и 10 тысяч шашек (Врангель. Записки, II, 127).

Видя, что в боях на этом фронте решающее значение принадлежит коннице, большевистское командование решило создать на этом фронте, для противодействия казакам, специальную конную армию. Спешная организация конницы была закончена в начале июля (старый стиль). Собранную на Крымском фронте конницу назвали 2-й Конной армией. Она состояла из четырех дивизий, в которых было: 703 лица командного состава, 4495 бойцов конных, 6000 бойцов пеших, в общем 13602 едоков, 307 пулеметов и 36 орудий (Ефимов. Действия II-й Конной армии в 19>20 г. Москва, 1936, стр. 76).

Организация большевиками новой конной армии на Крымском фронте в то время, когда они не могли давать достаточных пополнений для своей 1-й Конной армии, выполнявшей задания чрезвычайной важности, является лишним доказательством того большого значения, какое имел Крымский фронт в деле ослабления большевистского удара в западном направлении.

* * *

Однако, роль и значение Казачества в общем ходе антибольшевистской борьбы летом 1920 г. не ограничивается только выдающимся участием казаков в боях на Крымском фронте. Положение на Казачьих Землях было непрерывно настолько тревожным и вызывало у большевиков такой страх перед новым казачьим восстанием, что советская власть держала в Казачьих Краях весьма значительные вооруженные силы.

Так, в июне и в первой половине июля на Дону находились: Запасная бригада 1-й Конной армии (состав этой бригады нам неизвестен), 9-я стр. дивизия — 7850 штыков, при перевозке с Заволжского округа на Западный фронт была задержана на Дону, а в конце июля переброшена на Кубань; 1-я стр. Донская дивизия (ее численный состав нам неизвестен, нужно полагать, что она была не меньше 2-й Донской дивизии),

1-я бригада 1-й стр. Донской дивизии имела 2006 штыков; 2-я стр. Донская дивизия — 8895 штыков (Разгром Врангеля, стр. 82. (Врангелевский десант на Кубань).

Это только в западной части Донской области. Кроме того, в северо-восточной и восточной части Дона, отделенной большевиками в состав Сталинградской губернии, тоже были расквартированы советские войска. Ошибки не будет, если большевистские силы на Дону определим в 20-25 тысяч чел...

Около половины июля в повстанческих казачьих отрядах на Кубани, как отмечено, большевики насчитывали 15175 чел... В то же время на Кубани было сосредоточено около 32 тысяч красных (глава IX).

На Тереке находились 33-я конная бригада, 7-я кон. дивизия и др. советские части, в общем, не менее 10-15 тысяч чел...

К сожалению, мы не имеем данных по этому вопросу по другим Казачьим Областям.

Если примем во внимание большевистские войска, сосредоточенные в июле на Дону — 20-25 тысяч, на Кубани — 32 тысячи и на Тереке — 10-15 тысяч, без преувеличения можно сказать, что советская власть на землях Юго-Восточного Казачества имела тогда не менее, как 60-70 тысяч красноармейцев.

Кроме того, на Крымском фронте в начале июля было около 45 тысяч. Если на долю противоказачьего фронта отнесем только половину сосредоточенных на Крымском фронте войск, получим около 20-ти тысяч. Вместе с красными силами на Казачьих Землях будем иметь 80-90 тысяч красноармейцев.

В июне большевики спешно проводили на Западном фронте подготовку к новому наступлению. К 18 июня (1 июля) между р. Западной Двиной и р. Припятью противники имели следующие силы:

1) Большевики на фронте 90509 штыков, 6292 шашек и 595 орудий

2) Поляки на фронте 56200 штыков, 6300 шашек и 265 орудий

в глубоком резерве 30200 штыков, 1200 шашек. (Какурин и Меликов, цитируется их работа, стр. 200).

Сравнивая большевистские силы Западного фронта с большевистскими силами, брошенными советской властью тогда же против казаков, видим, что на казачьем фронте советская власть имела почти столько же своих войск, сколько их послала в начале июля на фронт Западный — противопольский...

Это обстоятельство не следует забывать при учете того значения, какое имела казачья освободительная борьба летом 1920 г. в сумме всех сил, ведших в то время борьбу против завоевательной политики III-го интернационала.

Подготовляя генеральное сражение, командующий Западным красным фронтом 19 июня (2 июля) обратился к войскам с особым приказом, в котором читаем такие места: «Красные солдаты! Пробил час! Солдаты Наши войска по всему фронту переходят в наступление, сотни тысяч бойцов изготовились к страшному для врага удару... Утопите преступное польское правительство Пилсудского... На защиту советской власти собрались бойцы с востока, юга, запада и севера! Железная пехота, лихая конница, грозная артиллерия неудержимой лавой должны смести белую нечисть!

Взгляды всей России обращены на Западный фронт! Через трупы Белой Польши пути к мировому...

На штыках понесем счастье и мир трудящемуся человечеству»... (Какурин и Меликов, стр. 470).

«8 (21 июля) II-й Конгресс Коммунистического Интернационала обратился с призывом к пролетариям всех стран о том, чтобы они не пропускали через территории своих стран военных припасов и снаряжений для Польши» (там же, стр. 261).

* * *

Сравнивая вышеприведенный численный состав польских и русских сил фронта между 3. Двиной и Вислой, видим превосходство красных над поляками.

Наступление большевиков развивалось успешно. Города один за другим переходили в руки большевиков. 10 (23) июля Тухачевский отдал фронту, как уже было отмечено, основную директиву — не позже 30 июля (12 августа) «овладеть городом Варшавой»...

20 июля (2 августа) большевистские армии начали форсировать уже р. Западный Буг.

Но тут начинаются роковые затруднения для большевиков...

«Если операции Западного фронта пока давали место для самого благоприятного прогноза, то Врангелевский фронт начинал серьезно озабочивать наше главное командование», утверждают большевики (Какурин и Меликов, стр. 218).

Почему?

Дело в том, что время отступления польских войск севернее Припяти во времени совпало с новым разгромом ХIII-й и II-й конной красных армий Крымского фронта: в горячих боях 12-20 июля (25 июля-2 августа нового стиля) эти армии были разбиты и снова потеряли только пленными 5 тысяч человек, кроме 30 орудий и 150 пулеметов...

«В этих восьмидневных боях казаки сыграли выдающуюся роль» (глава XI). И большевики признают эту роль именно казаков (Н. Ефимов. Действия II-й конной армии, стр. 28-39).

О значении Крымского фронта красноречиво говорит то, что за время с 1-го мая по 31 июля (нового стиля) только на пополнение этого фронта, согласно большевистским данным, было послано 81550 чел. (глава XI).

В это самое время на Дону еще действовал десантный отряд полковника Назарова, повстанцы на Кубани перешли к весьма активной работе и громили большевиков в горах (глава IX), со дня на день красные ожидали высадки десанта на Кубани, весьма неспокойно было на Тереке...

Вновь разраставшаяся Казачья война с большевиками, чрезвычайно важна не только тем, что казаки громили ХIII-ю советскую и II-ю конную армии на Крымском фронте и притягивали к этому фронту все новые и новые советские силы; и не только тем, что на землях юго-восточного Казачества было приковано 60-70 тысяч красноармейцев, которые иначе могли бы быть брошены на Западный и Юго-Западный фронты, но не менее важна была и тем, что казаки летом т. г. лишили большевистскую власть возможности в широких размерах брать среди казаков пополнения в конные части антиукраинского и антипольского фронтов: 1-й конной армии Юго-Западного фронта, III-го корпуса, действовавшего на самом правом фланге красных армий Западного фронта.

Большевистские резервы были исчерпаны...

То тяжелое положение, в котором находилась тогда советская власть, достаточно ярко характеризуется нижеследующей телеграфной перепиской между главнокомандующим Каменевым, командующим Западным фронтом Тухачевским и Юго-Западным — Егоровым, вызванной очередным разгромом большевистского Крымского фронта в июле месяце.

1) Командзапу. Москва 1 августа (19 июля ст. ст.).

«Мне необходимо будет у Вас взять для Врангелевского фронта 48 дивизию хотя бы двух-бригадного состава. Теперь же прошу эту дивизию пополнить до штата и особенно заняться ее боевой обработкой. Для смены этой дивизии высылаю Вам бригаду из Воронежа и несколько отдельных батальонов от Гольдберга. Подготовку дивизии начните, не ожидая смены ее с фронта... Главком Каменев. Военком Васильев. Начальник штаба Лебедев».

2) Командзапу. Москва 2 августа (20 июля ст. ст.).

«Для борьбы с Врангелем необходимо дальнейшее усиление ХIII-й армии, почему прошу донести, когда Вы считаете возможным снять с Вашего фронта еще две дивизии, кроме уже указанной мною 48 дивизии» (подписи).

3) Главкому. Белосток. 2 августа (20 июля ст. ст.).

«В виду усилившегося сопротивления противника и постоянного его усиления частями, формируемыми в районе Варшавы из Добровольческой (Польской) армии, а также вследствие понесенных в беспрерывных боях потерь, общего утомления войск, считаю невозможным выделить указываемые вашей телеграммой из состава фронта две дивизии. № 283. Командующий фронтом Тухачевский. За нач. штаба Виноградов».

4) Командзапу (Тухачевскому). Лозовая. 4 августа (22 июля ст. ст.). «Прошу незамедлительно сообщить Ваши соображения о переброске 2-х стрелковых дивизий согласно директивы главкома... С своей стороны заявляю необходимость учесть элемент большой срочности переброски... Командюгзап. Егоров. Член РВС Сталин».

5) Командюгзапу тов. Егорову. Москва. 6 августа (24 июля ст. ст.). «Две дивизии будут Вам переданы на Крымский участок из Западного фронта после сражения на Висле. В ближайшие дни Вам будут направлены две бригады 48 дивизии с Западного фронта, затем приняты меры к смене 55 дивизии с Карельского сектора VII-й армии для направления к Вам» (подписи). (Какурин и Меликов, цитируемая работа, стр. 297).

Из приведенных документов видно, а) что с Казачьих Земель, где большевики имели 60-70 тысяч своих войск, красное 'командование не находило возможным брать войска на другие фронты (значит, Казачий фронт считался и важным, и не менее опасным, чем другие), б) что Западный фронт Тухачевского тоже находился в тяжелом положении, хотя и продвигался к Варшаве, в) что главком не имел в тылу таких частей, которыми мог бы серьезно помочь ХIII-й армии.

Продвижение красных армий все далее на запад доставалось большевикам ценою весьма тяжелых потерь. Так, уже после неудачного майского наступления ХV-й и ХVI-q армий Западного красного фронта, командующий этим фронтом Тухачевский в докладе главкому 30 мая исчислял месячную убыль армий в 30-35% (там же, стр. 142).

В виду того, что советский Главком, как сказано, принужден был в течение времени от 1 мая до 31 июля (нов. ст.) только на пополнение Крымского фронта бросить 81.550 человек; в виду того, что к 1 августа ст. ст. он также принужден был сосредоточить только на Кубани 38 тысяч штыков и 5 тысяч шашек, а на Дону к тому времени держал не менее 10-15 тысяч (две бригады 2-й Донской и 9-я стрелковые дивизии были уже переведены на Кубань, где ожидался десант, и эти дивизии учтены в составе войск на Кубани к 1 августа); в виду того, что на Тереке еще оставалось 10-15 тысяч красноармейцев, он, советский Главком, не был в состоянии в июле дать достаточные пополнения для армий Юго-Западного и Западного фронтов...

* * *

Стр. 10-12

25 ноября 1938 года

журнал «ВК»

252-й номер