Макаренко П.Л.
Трагедия Казачества
(Очерк на тему: Казачество и Россия)
ЧАСТЬ V
(Апрель-ноябрь
1920 г.)
Глава XIX
(цитата)
В то время, как русские люди в Крыму
создавали различные планы и делали разного рода попытки с целью нового захвата
в свои руки казачьей силы и Казачьих Земель, к югу от Кавказских гор казаки,
попавшие в Грузию, не переставали искать возможностей к освобождению Казачества
от советской власти.
Ни оторванность от родной территории,
ни отсутствие финансовых средств и вооружения, ни психологический гнет сознания
переживаемой тягчайшей катастрофы, постигшей казачество, не останавливали
казаков, любивших свой народ и свой край.
Члены Кубанской Краевой Рады и
Кубанского Правительства, бывшие тогда в Грузии, наряду с чисто политической работой,
о чем говорилось выше (глава VIII), занялись
разрешением вопроса об устройстве тех казаков, которые весною 1920 г. оказались
на территории Грузии, Терский Войсковой Атаман генерал Вдовенко, как было уже
отмечено, при активной помощи Врангеля в апреле перевез Терцев в Крым.
Кубанские казаки, попавшие в Грузию по
военно-грузинской дороге, жили в старых кубанских казармах в городе Кутаисе.
Но, грузинское правительство скоро заявило Кубанцам, что если эти казаки «не
исчезнут», то оно принуждено будет посадить их в концентрационный лагерь.
Находившийся тогда в Тифлисе Кубанский Атаман генерал Букретов, заместитель
председателя Кубанской Краевой Рады И. П. Тимошенко и другие члены Рады принимали
все меры к тому, чтобы грузинское правительство все же разрешило желающим казакам
остаться в Грузии на свободе.
Члены Рады И. В. Горбушин, Ф. Т.
Аспидов, В. И. Налетов, А. Н. Мещанинов и другие стремились к тому, чтобы
кутаисскую группу здоровых казаков отправить в Крым. Негласный представитель
генерала Врангеля в г. Тифлисе и гласный представитель его в Батуме поддерживали
работу этой группы Кубанцев. Группа И. Горбушина нашла 40000 рублей грузинских
(в то время обед в Тифлисе стоил 25 рублей) и от себя делегировала Ф. Т. Аспидова
в г. Кутаис для организации перевозки оттуда Кубанцев в г. Батум с тем, чтобы по
морю перевезти их в Крым. Благодаря этим мероприятиям из Грузии в Крым было
отправлено около тысячи казаков.
Таким образом, и при разрешении
вопроса об устройстве кутаисской группы казаков среди Кубанцев — членов Рады —
выявилось два разных направления: одно — стояло за активное сотрудничество с
Врангелем, а другое — было против этого. Подобное расхождение в среде Кубанцев
проявлялось и при решении иных острых и важных вопросов.
Ушедшим в Грузию членам Кубанской
Краевой Рады и Правительства было известно, что перед самой сдачей Кубанской
армии большевикам в апреле в районе Сочи—Адлер от командования негласно было
передано казакам — «кто не хочет сдаваться, пробирайся горами на Кубань», и что
действительно часть казаков, особенно казаков южных отделов Кубани, направилась
тогда в горы и через перевалы, преодолев большие трудности, перебралась на
Кубань. В Грузии ь то время знали, что в Кубанских горах находится много
казаков, не желающих признавать советскую власть. Это обстоятельство и основное
непринятие большевизма казаками укрепляли членов Рады и Правительства в
стремлении продолжать борьбу за освобождение Кубани. Поэтому, естественно, на
тифлисских совещаниях членов Рады и Правительства в мае-июне всеми единодушно
была признана необходимость «создания на юге, с Грузией в центре,
демократической вооруженной силы».
Этому намерению вполне соответствовали
долетавшие с Кубани в Грузию сведения о начавшемся там повстанческом движении.
Полученные в июне в Тифлисе повстанческие прокламации говорили о том, что повстанцы
«ведут борьбу только с коммунистами за Учредительное собрание и, вообще, стоят
на демократической платформе». Надо полагать, что такими лозунгами повстанцы хотели
привлекать на свою сторону солдат красной армии и вообще не настраивать против себя
массы русского народа, не желавшего возвращения царского режима и царских
порядков.
Среди Кубанцев не было согласия и
единодушия ни в понимании конечных целей борьбы, ни ее плана, ни путей ее
осуществления. Несмотря на пройденный тяжелый путь почти трехлетней войны,
среди Кубанцев даже к лету 1920 г. не выделилась группа людей или одна особа,
которая могла бы взять в свои руки руководство освободительным движением
Кубанского казачества. Кубанская интеллигенция все еще переживала длинный и
нелегкий путь политических исканий, стремясь создать ясную, понятную для
населения, жизненную программу активной борьбы. То же самое можно сказать и об
интеллигенции других Казачьих Войск.
Это обстоятельство никогда не следует
забывать при установлении основных причин тогдашнего неуспеха борьбы
Казачества.
* * *
Для бывшего председателя Кубанской
Краевой Рады и в тоже время председателя Верховного Круга Дона, Кубани и
Терека, И. П. Тимошенко и его немногих единомышленников в Тифлисе летом 1920 г.
ясно было одно: недопустимость и вредность сотрудничества Казачества с
Врангелем и «с Крымом» вообще.
Но И. Тимошенко не мог никак решить
вопрос о том, что же поставить на место программы тех Kубанцев, которые шли
вместе с Врангелем к возрождению «единой и неделимой России».
Еще недавно, возглавляя в начале 1920
г. Верховный Круг, И. Тимошенко стоял во главе общеказачьего парламента и
должен был бы вести борьбу за создание Казачьего государства. Но, попав в
Грузию, И. Тимошенко весьма быстро и легко оставляет эту мысль и выдвигает
иную. Вот как он сам говорит по поводу своей новой политической линии: «После
неуспеха в деле организации кубанских общественных сил, я пытался создать
самостоятельное демократическое движение уже не в кубанском, а в более широком
северокавказском масштабе. С этой целью мною было созвано несколько совещаний
представителей кавказских народностей, на которых выработан был проэкт
организации «Совета Революционно-Демократических Организаций Народов Северного
Кавказа».
«В резолюции по поводу организации
этого «Совета», продолжает И. Тимошенко, «говорилось о необходимости борьбы с
коммунистами и монархистами, о гибельности союза с реакцией, о том, что в
дальнейшем нужно бороться под лозунгом: «Государственная независимость
территориальных частей Северного Кавказа». Следующим этапом в процессе борьбы,
как указывалось в резолюции, должен был явиться процесс конфедерации
государственных образований Северного Кавказа» (записано со слов самого
Тимошенко. Раковский: Конец белых, стр. 118).
На место казачьей программы в
воображении вчерашнего председателя Верховного Круга появилось здание
«государственной независимости территориальных частей Северного Кавказа» с
последующим процессом конфедерации их. Понятно, что из такой нежизненной программы
ничего доброго не получилось. «Определенных практических результатов такая
работа не дала» признает и сам И. Тимошенко (там же).
Чтобы еще более стала понятной
нежизненность начинаний бывшего председателя Верховного круга Дона, Кубани и
Терека и его политические шатания, обратим внимание на ту политическую
программу, которой руководствовались кавказские горцы того политического течения,
в соглашение с которым входил И. Тимошенко и его единомышленники среди Кубанцев
в целях совместного ведения борьбы. Эти горцы во второй половине сентября 1920
г. в Тифлисе составили и подали Международной Социалистической Делегации в Грузии
особое «Обращение социалистов Горских Народов Северного Кавказа» и в этом
«Обращении» между прочим говорили следующее:
«Мы, социалистический авангард Горских
Народов, отражая интересы трудовых масс, считаем своей исторической задачей
оформить этот стихийный процесс освободительного движения Горских Народов на
основах последовательного демократизма в предвидении социализма, — этой
ближайшей мировой задачи нашей эпохи. Мы думаем, что демократическая школа —
необходимое преддверие, неизбежный этап в царство социализма...
Творцом этой будущности является
мировой пролетариат... Льстим себя надеждой, что настоящий голос наш... будет
доведен до сведения западноевропейского пролетариата, этого единственного
носителя в нашу эпоху всех ценностей и всех лучших надежд измученного человечества».
(А. Тахо-Годи. Революция и контрреволюция в Дагестане. Дагестанский
научно-исследовательский институт. Махачкала, 1927, изд. второе, стр. 235).
Очевидно, подобная программа не могли
принести освобождения ни горцам, ни казакам, так как именно во имя того самого
«царства социализма», во имя «интересов пролетариата» московские большевики
беспощадно громили Казачество и топтали в грязь его свободу, грабили его имущество
и тысячами убивали...
Тот, кто защищал подобную программу,
волей или неволей, становился союзником большевизма.
* * *
Иное политическое течение среди
Кубанцев в Грузии представляли члены Кубанской Рады И. Горбушин, Ф. К.
Воропинов, Ф. Т. Аспидов, А. Н. Мещанинов, В. И. Налетов, А. Гордиенко и др.
После долгих обсуждений и колебаний в июле они организовали «Союз Освобождения
Кубани» с такими задачами:
1) Освобождение Кубани от
большевистской власти
2) Создание самостоятельной Кубанской
Республики
3) Борьба с большевизмом до конца
Делами этого Союза управлял выборный
Комитет, во главе которого был поставлен Ф. К. Воропинов, а секретарем — Ф. Т.
Аспидов.
Этот Союз поставил задачей своей
практической деятельности, прежде всего, организацию вокруг Союза тех казаков и
офицеров, которые находились в Грузии. После капитуляции Кубанской армии в
апреле 1920 г. у границ Грузии, значительное число казаков, несмотря на все
меры противодействия со стороны грузинских властей, просочилось в пограничную
Абхазию и Сухумский округ. Среди этих казаков в начале были больные и раненые —
около 300 чел. Кубанцев и 60-70 Донцов. Когда генерал Букретов был еще
Войсковым Атаманом, он высказался за то, чтобы этим казакам была организована всесторонняя
помощь в Сухумском округе. Этого же мнения позже придерживался и «Союз освобождения
Кубани».
Члены этого Союза и член Кубанского
Правительства Б., являвшийся представителем этого Правительства в Тифлисе,
вошли в соглашение с Грузинским правительством по вопросу об организации помощи
казакам.
Решено было командировать в г. Сухум
члена Рады И. В. Горбушина, которому были выданы соответствующие полномочия от
Кубанского Правительства, от «Союза Освобождения Кубани» и от министерства
внутренних дел Грузии. Последний документ «говорил о том, что И. В. Горбушину
«разрешается принять меры к тому, чтобы организовать казаков в районе Абхазии, организовать
труд и помощь для них» и т. д.
Вообще говоря, Грузинское
Правительство оказывало уже некоторую поддержку Кубанцам.
«В целях оказания казакам трудовой помощи»,
И. Горбушин, А. Мещанинов, В. Налетов и М. Волков купили (за 490 тысяч груз.
рублей) в г. Сухуме кожевенный завод и колбасную, а другой кожевенный завод.
И дачу с мандариновым садом
заарендовали. Рабочими на заводах были Кубанцы и несколько Донцов и Терцев. Как
видно, эта группа Кубанцев поспешила получше устроиться материально, что ей и
удалось.
Эти предприятия фактически находились
в распоряжении «Союза Освобождения Кубани», а по его ликвидации должны были
перейти в распоряжение Кубанского Правительства.
Часть доходов от этих предприятий была
употреблена на содержание больных и раненых казаков (сообщение И. В.
Горбушина).
Так как И. В. Горбушин всегда стоял за
тесное сотрудничество Кубанцев с Русскими, естественно, оказавшись потом в
Грузии, он принадлежал к той группе Кубанцев, которая защищала необходимость
сотрудничества Кубанцев с генералом Врангелем (сотрудничества военного, но не
подчинения, как это говорится в договоре Атаманов с Врангелем, от 22 июля 1920
г.). Вследствие этого И. Горбушин, с ведома и согласия иных членов сухумской группы
Кубанцев, вошел в контакт с неофициальным представителем генерала Врангеля.
Этот представитель тоже проживал в Сухуме.
«Хотя представители Врангеля в Тифлисе
и в Батуме весьма доброжелательно относились к «Союзу освобождения Кубани», но
сами ничего не имели, а потому и помочь (материально) нам не могли», повествует
И. Горбушин. Очевидно, представители Врангеля, хорошо зная личный состав этого
Союза, не считали его такой организацией, которая действительно хочет бороться
за отделение Кубани от России в самостоятельное государство.
Также в г. Сухуме И. В. Горбушин, как
представитель Кубанского Правительства и «Союза Освобождения Кубани», вошел в
общение с военными грузинскими властями, которые сочувствовали борьбе Кубанцев за
свое освобождение и готовы были оказывать им свое негласное содействие. Такое
доброжелательное отношение к Кубанцам могло быть использовано в смысле снабжения,
через горные перевалы, оружием кубанских повстанцев Баталпашинского, Майкопского
и Лабинского отделов.
Дело в том, что верстах в пяти южнее
г. Сухума начинается военно-сухумская шоссейная дорога, идущая в горы, вверх к
р. Кадору и далее вдоль этой реки поднимается все выше и выше и через Клухорский
перевал ведет к верховьям р. Кубани и р. Зеленчука. Верстах в сорока перед
Клухорским перевалом от этой главной дороги отделяется влево и ведет в северо-западном
направлении другая дорога, которая через Марухский перевал тоже ведет на
Кубань.
Там, где расходятся дороги на
Клухорский и Марухский перевалы, у р. Кадор находились кельи Драндского
монастыря, в котором располагалось примерно две роты Грузии, а на Кубанской
стороне с названных перевалов дороги вели в районы, занятые кубанскими повстанцами-казаками.
Через эти перевалы в обоих направлениях по разным делам проходило достаточное число
казаков.
Все эти условия давали некоторую
возможность организовать доставку из Грузии повстанческой армии на Кубани
патронов, ружей, пулеметов, лекарств, перевязочных средств и т. п.
* * *
Стр. 9-11
25 ноября 1938 года
журнал «ВК»
253-й номер
Комментариев нет:
Отправить комментарий