Журнал «Разведчик» № 451

1899 год

Корнет Коншин

Урочище Барабаш

3-я сотня Читинского полка Забайкальского Казачьего Войска стоит совершенно отдельно, в урочище Барабаш, в 80 верстах от города Никольска-Уссурийского, где расположен штаб полка.

Отделенная, можно сказать, во всех отношениях, она, вследствие близости к границам Китая и довольно частых, поэтому, набегов оттуда хунхузов, чувствует себя на военном положении. В настоящем году обучение разведчиков было возложено в ней на временно прикомандированного к Читинскому полку, штаб-ротмистра Приморского драгунского полка Левицкого.

Полк еще недавно сформирован: следовательно, все отрасли военной науки только налаживаются.

Обучающий сразу заметил отсутствие в людях внимания и неразвитость слух и зрения. Этим объясняется неудача первых охот, тогда как казаки — хорошие стрелки, а зверя, по здешним местам, много.

Чтобы развить зрение и слух выбирались места, где могли быть тигры или даже хунхузы. Проходились они врассыпную. Таким образом, казак ехал внимательно, прислушиваясь к каждому шороху и осматривая все складки местности.

Такими и другими способами удалось дело обучения разведчиков 3-й сотни быстро поставить на должную высоту.

Главная цель поездки заключалась в исследовании всевозможных путей, ведущих от урочища Барабаша к границе, и далее, а также, чтобы каждый разведчик мог быть проводником, в обход предполагаемому противнику, наступающему по дороге от границе к урочищу Барабаш.

Попутно с этим — охота. Команда состояла из 17 человек разведчиков. Лошади все Забайкальской породы, собственные, 1 аршин 12 вершков ростом. Ленчики и седла казачьего образца, сделанные в сотенной мастерской, под личным наблюдением есаула Кенике, командира этой сотни (Есаул Кенике, известный любитель лошади, сделавший пробег из Петербурга в город Читу (около 9 тысяч верст) на своем жеребце «Иркуте» , на котором ездит до сих пор. «Иркуту» теперь 23 года).

Одежда казаков состояла из теплушек, весящих около 5 фунтов. Поверх теплушек — шинели. На ногах — ичиги.

11-го января, в 7 часов утра, команда выступила из урочища Барабаша при 20 градусном морозе. Вскоре люди были рассыпаны в одиночку, а сборный пункт и ночлег назначен в вершинах Манчугайского поста. Люди ориентировались по солнцу, компасу и отчетным карточкам.

Манчугайский пост, ныне заброшенный, известен по печальной памяти есауле Кузьмин-Караваеве, убитом хунхузами в 1876 году. Между прочим, этому офицеру, оберегавшему нашу здешнюю границу при невыносимо тяжелых условиях и погибшему столь трагически, ни Забайкальским Войском, ни гарнизоном Барабаша не поставлен хотя бы простой памятник из того камня, которого так много там везде вокруг его могилы!

По дороге к посту была встречена такая масса фазанов, что в несколько часов штаб-ротмистр Левицкий, из имевшейся централки, убил 136 штук.

В последующие затем дни команда исходила всю реку Мангучай. Доходили до китайской крепости, в 60-ти верстах от Барабаша. Замечательно, что ни один из китайцев солдат не показался на глаза. Сама же крепость обращена не против нас, русских, а против Китая.

Пройденная за эти дни часть Манджурии представляет из себя гористую местность, с совершенно вырубленными и выпаленными местами, с массой троп; по речкам видна жизнь и работа; много месторождений золота и каменного угля; поля засеяны пшеницей и рожью. Водопои для лошадей всюду были прекрасные. Но сена не было. Взамен давали ветошь, которой много по южным склонам. Лошади ее едят, охотно. Дневок делали только одну, чтоб дать отдохнуть лошадям и с целью охоты. Морозы были сильные, но теплушки прекрасно предохраняли людей. В них можно переносить какой-угодно холод и спать под открытым небом, лишь бы был костер и чай. Днем больше всего мерзнут руки.

Всего в походе пробыли восемь суток. За это время сделали более 500 верст. Средний переход был в 70 верст.

20-го января в 10 часов утра команда благополучно возвратилась в Барабаш. Сделанные донесения и кроки пути были представлены.

В результате: убито 19 коз и 3 изюбря, да 236 фазанов. Лошадей раскованных не было. Люди здоровы, вид бодрый. Но что самое главное для кавалериста — ни одной набитой лошади, натертой или хоть подпаренной спины.